Дѣвы, благостно нагія,
Опустивъ къ землѣ глаза,
Встрѣтятъ странника, какъ друга,
Уведутъ тебя въ густые,
Свѣтлоствольные лѣса.
Тамъ, гдѣ клонитъ тиховѣйно
Вѣтви древнія платанъ,
Заслоняя солнце юга, —
Въ голубыхъ струяхъ бассейна
Ты омоешь язвы ранъ.
Юный, сильный и веселый,
Ты вплетешься въ хороводъ,
Чтобы въ пѣсняхъ вѣковѣчныхъ
Славить море, славить долы
И глубокій небосводъ.
Освѣживъ, въ тѣни утеса,
Грудь изъ мраморныхъ цистернъ,
Ты, въ рядахъ друзей безпечныхъ,
Вновь помчишься вдоль откоса,
Обгоняя легкихъ сернъ.
Ты межъ лицъ, мелькнувшихъ въ пляскѣ,
Нѣжно выберешь лицо;
И тебѣ — рукопожатье,
Съ обѣщаньемъ сладкой ласки,
Передастъ, таясь, кольцо.
Девы, благостно нагие,
Опустив к земле глаза,
Встретят странника, как друга,
Уведут тебя в густые,
Светлоствольные леса.
Там, где клонит тиховейно
Ветви древние платан,
Заслоняя солнце юга, —
В голубых струях бассейна
Ты омоешь язвы ран.
Юный, сильный и веселый,
Ты вплетешься в хоровод,
Чтобы в песнях вековечных
Славить море, славить долы
И глубокий небосвод.
Освежив, в тени утеса,
Грудь из мраморных цистерн,
Ты, в рядах друзей беспечных,
Вновь помчишься вдоль откоса,
Обгоняя легких серн.
Ты меж лиц, мелькнувших в пляске,
Нежно выберешь лицо;
И тебе — рукопожатье,
С обещаньем сладкой ласки,
Передаст, таясь, кольцо.
