Дракономъ, хищнымъ и безкрылымъ,
Засѣвъ, — ты стережешь года,
А по твоимъ желѣзнымъ жиламъ
Струится газъ, бѣжитъ вода.
Твоя безмѣрная утроба
Вѣковъ добычей не сыта, —
Въ ней неумолчно ропщетъ Злоба.
Въ ней грозно стонетъ Нищета.
Ты, хитроумный, ты, упрямый,
Дворцы изъ золота воздвигъ,
Поставилъ праздничные храмы
Для женщинъ, для картинъ, для книгъ;
Но самъ скликаешь, непокорный,
На штурмъ своихъ дворцовъ — орду,
И шлешь вождей на митингъ черный:
Безумье, Гордость и Нужду!
И въ ночь, когда въ хрустальныхъ залахъ
Хохочетъ огненный Развратъ,
И нѣжно пѣнится въ бокалахъ
Мгновеній сладострастныхъ ядъ, —
Ты гнешь рабовъ угрюмыхъ спины.
Чтобъ, изступленны и легки,
Ротаціонныя машины
Ковали острые клинки.
Драконом, хищным и бескрылым,
Засев, — ты стережешь года,
А по твоим железным жилам
Струится газ, бежит вода.
Твоя безмерная утроба
Веков добычей не сыта, —
В ней неумолчно ропщет Злоба.
В ней грозно стонет Нищета.
Ты, хитроумный, ты, упрямый,
Дворцы из золота воздвиг,
Поставил праздничные храмы
Для женщин, для картин, для книг;
Но сам скликаешь, непокорный,
На штурм своих дворцов — орду,
И шлешь вождей на митинг черный:
Безумье, Гордость и Нужду!
И в ночь, когда в хрустальных залах
Хохочет огненный Разврат,
И нежно пенится в бокалах
Мгновений сладострастных яд, —
Ты гнешь рабов угрюмых спины.
Чтоб, исступленны и легки,
Ротационные машины
Ковали острые клинки.
