ствіи я пользовался ею какъ отличною таксою, и она была мнѣ полезной до глубокой старости.
Когда моя Фифка была еще борзой собакой, я вышелъ съ ней на охоту; несмотря на то, что она была въ это время щенной. Другая, находясь въ такомъ положеніи лѣнилась бы и, чего добраго, не вышла бы даже со двора, а Фифка сейчасъ же разнюхала зайца и быстро помчалась за нимъ. Выгнанный заяцъ показался мнѣ очень толстымъ, чѣмъ еще больше меня заинтересовалъ. Признаться, мнѣ очень жаль было видѣть, какъ бѣдная Фифка бѣжала съ обычной скоростью, такъ какъ я сознавалъ, что ей это стоитъ большихъ усилій. Вдругъ мои мысли прервало тявканіе цѣлой стаи собакъ. Я сталъ прислушиваться къ слабому, не совсѣмъ ясному лаю собакъ и былъ въ нѣдоуменіи — откуда слышенъ лай, но, подойдя ближе, я увидѣлъ неописуемое чудо.
У толстаго зайца, или вѣрнѣе — зайчихи, отъ быстраго бѣга, или отъ испуга на свѣтъ явились маленькіе зайчата, а у Фифки — дивные щенята. Но важно то, что зайчатъ было столько же, сколько и щенятъ. Здѣсь мнѣ пришлось увидѣть врожденнные инстинкты этихъ животныхъ, со-
