ному корридору и бросилъ въ какую-то дыру со словами:
— Иди, несчастный смертный, въ твой жалкій міръ, если ты не умѣешь себя вести у насъ!…
Я полетѣлъ внизъ, летѣлъ часъ, два съ ужасающей скоростью, наконецъ, потерялъ сознаніе… Очнулся я, почувствовавъ прикосновеніе холодной воды, открылъ глаза и увидѣлъ, что плыву по морю.
Надо мною разстилалось безоблачное небо, а вокругъ ничего не виднѣлось, кромѣ гладкой водяной поверхности. Всякій другой, навѣрное, растерялся бы, но я, искусный пловецъ, сейчасъ же осмотрѣлся и поплылъ. Скоро я увидѣлъ передъ собою огромную ледяную гору. Конечно, я поплылъ къ ней, взобрался на самую вершину, не смотря на окоченѣвшіе члены, и посмотрѣлъ внизъ: у подошвы горы, около берега, плыла лодка съ пятью дикими и однимъ европейцемъ. Склонъ горы былъ гладкій, какъ зеркало и не особенно крутой. Не долго думая, я закричалъ, что было мочи, и пустился съ горы, какъ на салазкахъ. Внизу я упалъ въ воду у самой лодки. Меня втащили въ нее. Европеецъ оказался голландцемъ; онъ разсказалъ мнѣ, что мы находились въ южномъ полярномъ морѣ, около одного изъ неиз-
