стро взобрался на нее и сталъ любоваться чудными видами Константинополя и Босфора, тогда какъ толстый султанъ еще не доползъ и до середины; раскраснѣвшись онъ такъ громко дышалъ, что стѣны башни трещали. Да, господа, очень ужъ высокая башня! Жаль только, что черезъ нѣсколько дней послѣ того на нее упалъ съ неба метеоръ, и она сгорѣла до основанія, даже розвалинъ не осталось.
А какъ же тайна? Хотите вы спросить.
— Тайна, господа, сгорѣла вмѣстѣ съ башней, такъ видно хотѣлъ Магометъ, изъ боязни, чтобы стѣны башни кому-нибудь не выдали тайны: вы знаете, что теперь и стѣны слушаютъ и разсказываютъ. А я, какъ честный человѣкъ, обязанъ такъ же смолчать, тѣмъ болѣе, что государственной тайны нельзя разсказывать даже друзьямъ и самымъ близкимъ людямъ. Тайна имѣла нѣкоторое отношеніе къ общеевропейской войнѣ…
Боже мой! Я немного уже проговорился, но, довольно! Достаточно вамъ сообщить, что это касалось отчасти и трансвальской республики, а потому я выразилъ соглашеніе помочь султану и выполнилъ его порученіе вполнѣ добросовѣстно. Переговоры о дѣлахъ сблизили меня съ султа-
