къ концу поклеповатъ, вырѣзанъ натурою параллельными ручьями противъ изгибины его и покрытъ чернымъ лакомъ; между оными рѣзьбами нарисовала натура одну полосу бѣлую и яркую, а изъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ носъ выходитъ изъ перьевъ, зачинается бѣлая же, узкая полоска по обѣимъ сторонамъ и идетъ обоюдно до глазу; жесткость носу ихъ означаетъ ясно, что онѣ, кромѣ ягодъ и рыбы, и еще въ ущелинахъ каменныхъ себѣ пищу доставать умѣютъ; объ голосѣ ихъ ничего за краткостію времени сказать не могу; пуху много темнодымчатаго; дѣтей у нихъ по два и по три выводятся, и выростаютъ въ самыхъ глубокихъ разсѣлинахъ каменныхъ, чаятельно — отъ хищныхъ птицъ, изъ которыхъ мы тамъ сову видѣли. Тамъ еще находится нѣсколько бекасины и много соловецкихъ чаекъ.
Мы на ономъ острову отобѣдавши, за обмелѣніемъ отъ отливной воды судна, пока опять сталъ приливъ и приливною водою сняло съ мели судно, пробыли часа четыре; потомъ отъ него, при ясномъ небѣ и тихой, не вѣтряной погодѣ, открытымъ моремъ поѣхали греблею.
20-го числа въ воскресенье, въ праздникъ Иліи Пророка, передъ разсвѣтомъ, еще до солнечнаго всходу, во время ко всеночной звону, отъѣхавши отъ Крестнаго монастыря 115, а отъ острова Пурлуды 65 верстъ, остановились на якорѣ противъ погоста, называемаго по впадающей въ Бѣлое море небольшой рѣчкѣ Лямса, и выѣхавши въ лодкѣ на берегъ, ходили въ церковь, дослушавши же всеночную, во ожиданіи обѣдни, обогрѣлись въ крестьянской избѣ. Потомъ, отслушавши литургію и прочее по церковной праздничной церемоніи богослуженіе, въ той же избѣ [въ которой обогрѣвались послѣ всеночной] отобѣдавши, перебрались опять на свое судно.
Въ приходѣ сей церкви, во ономъ же погостѣ, живущихъ въ тридцати-пяти дворахъ казеннаго вѣдомства состоитъ мужеска пола крестьянъ сто-осьмнадцать ревижскихъ душъ, почему и уборъ внутри церкви весьма бѣденъ.
Перебравшись же на судно, не мѣшкаючи ни мало, при ясномъ небѣ и небольшомъ попутномъ вѣтрѣ, поѣхали тихо парусомъ; но отъѣхавши отъ погоста версты три, попутный намъ
к концу поклеповат, вырезан натурою параллельными ручьями против изгибины его и покрыт чёрным лаком; между оными резьбами нарисовала натура одну полосу белую и яркую, а из тех мест, где нос выходит из перьев, зачинается белая же узкая полоска по обеим сторонам и идёт обоюдно до глазу; жёсткость носу их означает ясно, что они, кроме ягод и рыбы, и ещё в ущелинах каменных себе пищу доставать умеют; об голосе их ничего за краткостию времени сказать не могу; пуху много тёмно-дымчатого; детей у них по два и по три выводятся, и вырастают в самых глубоких расселинах каменных, чаятельно — от хищных птиц, из которых мы там сову видели. Там ещё находится несколько бекасины и много соловецких чаек.
Мы на оном острову отобедавши, за обмелением от отливной воды судна, пока опять стал прилив и приливною водою сняло с мели судно, пробыли часа четыре; потом от него при ясном небе и тихой не ветреной погоде открытым морем поехали греблею.
20-го числа в воскресенье, в праздник Илии Пророка, перед рассветом, ещё до солнечного всходу во время ко всеночной звону, отъехавши от Крестного монастыря 115, а от острова Пурлуды 65 вёрст, остановились на якоре против погоста, называемого по впадающей в Белое море небольшой речке Лямса, и, выехавши в лодке на берег, ходили в церковь, дослушавши же всеночную, во ожидании обедни обогрелись в крестьянской избе. Потом, отслушавши литургию и прочее по церковной праздничной церемонии богослужение, в той же избе [в которой обогревались после всеночной] отобедавши, перебрались опять на своё судно.
В приходе сей церкви, во оном же погосте, живущих в тридцатипяти дворах казённого ведомства состоит мужеска пола крестьян стоосьмнадцать ревижских душ, почему и убор внутри церкви весьма беден.
Перебравшись же на судно, не мешкаючи ни мало, при ясном небе и небольшом попутном ветре, поехали тихо парусом; но отъехавши от погоста версты три, попутный нам
