сторонъ къ островамъ или матерой землѣ прилегающая, напримѣръ: Муксалмская салма простирается между Соловецкаго, Анзерскаго и Муксалмскаго острововъ. Она тѣмъ разнится отъ пліосы, что сіи только на небольшихъ озерахъ названіе имѣютъ, а салмы на моряхъ и на величайшихъ озерахъ. Да не подумаютъ однакоже, чтобъ слово салма было дитя чухонскаго нарѣчія, ибо и они также въ Финскомъ заливѣ сіе наименованіе употребляютъ, какъ на прикладъ: Рочертъ-Залмская салма, Па́ра-салма, &&. И почему жь бы не утверждать намъ, что старобытные финны не у нашихъ сѣверянъ его заняли, чѣмъ оные у нихъ? Первобытные финны, бывъ единоплеменные и единоязычные народы съ сарматами, то-есть, нашими сѣверянами, которые, обнимая своими селеніями часть Варяжскаго моря, берега озеръ: Нева, или Ладожскаго, Онега, Бѣлаго моря, и весь сѣверный край, даже до самаго устья Оби, уже втеченіе многихъ вѣковъ разсыпавшись на многія области, потеряли коренной свой языкъ въ премѣсившихся племенахъ и обычаяхъ. И такъ, помянутые финны, отщутившись отъ сарматъ, праотцевъ своихъ, симъ образомъ названіе салмы еще отъ сарматскаго нарѣчія у себя сохранили. Но хотя бы и не то ему было основаніе, то извѣстно, сколько наши народы остроумны и замысловаты въ приличности наименованій предметовъ, ихъ окружающихъ; къ тому же и вещь самая къ нашему языку болѣе приличествуетъ. Сіи пліосы или салмы прежде открытаго моря тонкимъ льдомъ или саломъ осенью покрываются; а у чухонъ ледъ саломъ не зовется. Въ Бѣломъ же морѣ вода гораздо солонѣе, нежели въ Финскомъ заливѣ, слѣдовательно и отъ слова соли произойтить могло, ибо у бѣломорцевъ вкругъ оныхъ салмъ множество соловаренъ бывало, и преимущественно предъ капитальною широтою, гдѣ бури, приливъ и отливъ имъ дѣлать могли разореніи и помѣшательствы въ промыслѣ ихъ. Но самое и наименованіе Салавки́ и Соловецкое море полно не слову ли салмы своимъ именемъ обязаны? Сверхъ того, главнѣйшія мнѣ извѣстныя салмы отверстіемъ своимъ лежатъ къ югу и къ матерой землѣ; слѣдовательно не столько обуреваніямъ сѣверныхъ вѣтровъ подвержены, стало быть служатъ часто промышленникамъ убѣжищемъ отъ гибельныхъ погодъ; а поелику наши сѣверяне, какъ и славяне, пріобыкли всѣ свои названіи относить по большей части къ славѣ, что́ во многихъ словахъ примѣтно, какъ напримѣръ: славно спасся, славно побѣдилъ, славно прошелъ, и сему подобное; то рыбаки, когда-нибудь убѣгая отъ потопленія и спасшись въ сихъ отишіяхъ, могли сказать: славно спаслись, отчего, привыкнувъ часто называть: славно убѣжище, славно пристанище, славно завѣтріе, славно угомонище, преложили временемъ славно въ салму; а потомъ и всякая пліоса въ морѣ, прикрываемая нѣсколько отъ вѣтровъ, прослыла салмою. Кромѣ же того, промышленники морскихъ звѣрей извѣстно, что изъ нихъ болѣе саломъ пользуются, и во время лову стараются болѣе бѣлохъ, нерповъ, тюленей &&&... заставать въ сихъ салмахъ, гдѣ они больше стадятся и держатся, и гдѣ по способности у ловцовъ и салотопни построены; слѣдовательно, сіе названіе и къ промыслу сала относится, то-есть, пліоса салма, или пліоса сальна. Самое и сходства въ голосѣ, выговаривая сарматъ и салма, не
сторон к островам или матёрой земле прилегающая, например: Муксалмская салма простирается между Соловецкого, Анзерского и Муксалмского островов. Она тем разнится от плиосы, что сии только на небольших озёрах название имеют, а салмы на морях и на величайших озёрах. Да не подумают однако же, чтоб слово салма было дитя чухонского наречия, ибо и они также в Финском заливе сие наименование употребляют, как на приклад: Рочерт-Залмская салма, Пара-салма, &&. И почему ж бы не утверждать нам, что старобытные финны не у наших северян его заняли, чем оные у них? Первобытные финны, быв единоплеменные и единоязычные народы с сарматами, то есть, нашими северянами, которые, обнимая своими селениями часть Варяжского моря, берега озёр: Нева, или Ладожского, Онега, Белого моря, и весь северный край, даже до самого устья Оби, уже в течение многих веков рассыпавшись на многие области, потеряли коренной свой язык в премесившихся племенах и обычаях. И так, помянутые финны, отщутившись от сармат, праотцов своих, сим образом название салмы ещё от сарматского наречия у себя сохранили. Но хотя бы и не то ему было основание, то известно, сколько наши народы остроумны и замысловаты в приличности наименований предметов, их окружающих; к тому же и вещь самая к нашему языку более приличествует. Сии плиосы или салмы прежде открытого моря тонким льдом или салом осенью покрываются; а у чухон лёд салом не зовётся. В Белом же море вода гораздо солонее, нежели в Финском заливе, следовательно и от слова соли произойтить могло, ибо у беломорцев вкруг оных салм множество соловарен бывало, и преимущественно пред капитальною широтою, где бури, прилив и отлив им делать могли разорении и помешательствы в промысле их. Но самое и наименование Салавки и Соловецкое море полно не слову ли салмы своим именем обязаны? Сверх того, главнейшие мне известные салмы отверстием своим лежат к югу и к матёрой земле; следовательно не столько обуреваниям северных ветров подвержены, стало быть служат часто промышленникам убежищем от гибельных погод; а поелику наши северяне, как и славяне, приобыкли все свои названии относить по большей части к славе, что во многих словах приметно, как например: славно спасся, славно победил, славно прошёл, и сему подобное; то рыбаки, когда-нибудь убегая от потопления и спасшись в сих отишиях, могли сказать: славно спаслись, отчего, привыкнув часто называть: славно убежище, славно пристанище, славно заветрие, славно угомонище, преложили временем славно в салму; а потом и всякая плиоса в море, прикрываемая несколько от ветров, прослыла салмою. Кроме же того, промышленники морских зверей известно, что из них более салом пользуются, и во время лову стараются более белох, нерпов, тюленей &&&... заставать в сих салмах, где они больше стадятся и держатся, и где по способности у ловцов и салотопни построены; следовательно, сие название и к промыслу сала относится, то есть, плиоса салма, или плиоса сальна. Самое и сходства в голосе, выговаривая сармат и салма, не
