1241727-29/VIII91. ОПИСАНІЕ ГОРОДА ХОЛМОГОРЪ.
|
Московскій здѣсь Парнассъ изобразилъ витію
Что чистый слогъ стиховъ и прозы ввелъ въ Россію.
Что въ Римѣ Цицеронъ и что Виргилій былъ,
То онъ одинъ въ своемъ понятіи вмѣстилъ;
Открылъ натуры храмъ богатымъ словомъ Россовъ,
Примѣръ ихъ остроты въ наукахъ Ломоносовъ.
|
5) На тунбѣ подъ первымъ косякомъ картушъ:
На горкѣ, представляющей его могилу, стоятъ два щита, на одномъ гербъ М. В. Ломоносова, на другомъ его вензель; по сторонамъ двѣ пальмы, составляющія листвіемъ своимъ сѣнь и вѣнокъ; въ боку заходящее солнце, въ другомъ боку луна и нѣсколько звѣздъ въ облакахъ тучныхъ и мрачныхъ; на щитахъ сидитъ ночная птица сова, покрывающая ихъ своими крылами.
|
Умолкшій ужь давно Аѳинъ и Римлянъ даръ
Витійствомъ громкихъ словъ владѣти надъ сердцами
Воззвалъ отъ долга сна сей сѣверный Пиндаръ
Лирической трубой и звонкими струнами.
Сей сельскій Холмогоръ лишь стеръ свой мракъ съ очей
Напрягся, поднялся, взлетѣлъ, объялъ природу,
Возжегъ въ вѣкахъ свѣщу гисторіей своей
И книгу древнихъ Россъ разверзъ земному роду.
Съ Невтономъ изчислялъ въ моряхъ — алгебры, грузъ,
Въ хаосѣ вихровъ былъ Картезію соперникъ,
Схватилъ рукою цѣпь планетъ и звѣздъ союзъ,
Держалъ что Птоломей, и Тихобрахъ, Коперникъ.
Отъ тайны нѣдръ земныхъ измѣривъ и открывъ,
Наскучилъ опытомъ ползущимъ въ изысканьяхъ,
Вдругъ къ созиданью свой духъ гордый устремивъ
Скупую химію настигъ въ своихъ ристаньяхъ,
И мощною рукой отъ персей исхитилъ
Прекрасну дщерь ея, младую мозаику:
И не насытясь тѣмъ столь алченъ къ славѣ былъ,
Подъялъ на рамена мысль страшну и велику,
Что даже нѣтъ Петра, отца отечества,
Хвалу вселенныя, вѣнецъ племянъ Славенскихъ.
Но тутъ возсталъ на брань чинъ строгій естества
И рѣкъ: «Иди жь къ ему! Въ поляхъ онъ Елисейскихь».
Здѣсь счастіе ему еще оставило въ удѣлъ
Свой вящшій къ славѣ даръ, въ часъ пагубной годины:
Ученый свѣтъ взрыдалъ, и миръ преклонный зрѣлъ,
|
Тот же текст в современной орфографии
4) На косяке вверху:
|
Московский здесь Парнас изобразил витию
Что чистый слог стихов и прозы ввёл в Россию.
Что в Риме Цицерон и что Вергилий был,
То он один в своём понятии вместил;
Открыл натуры храм богатым словом Россов,
Пример их остроты в науках Ломоносов.
|
5) На тунбе под первым косяком картуш:
На горке, представляющей его могилу, стоят два щита, на одном герб М. В. Ломоносова, на другом его вензель; по сторонам две пальмы, составляющие листвием своим сень и венок; в боку заходящее солнце, в другом боку луна и несколько звёзд в облаках тучных и мрачных; на щитах сидит ночная птица сова, покрывающая их своими крылами.
|
Умолкший уж давно Афин и Римлян дар
Витийством громких слов владети над сердцами
Воззвал от долга сна сей северный Пиндар
Лирической трубой и звонкими струнами.
Сей сельский Холмогор лишь стёр свой мрак с очей
Напрягся, поднялся, взлетел, объял природу,
Возжёг в веках свещу гисторией своей
И книгу древних Росс разверз земному роду.
С Невтоном исчислял в морях — алгебры, груз,
В хаосе вихров был Картезию соперник,
Схватил рукою цепь планет и звёзд союз,
Держал что Птоломей, и Тихобрах, Коперник.
От тайны недр земных измерив и открыв,
Наскучил опытом ползущим в изысканьях,
Вдруг к созиданью свой дух гордый устремив
Скупую химию настиг в своих ристаньях,
И мощною рукой от персей исхитил
Прекрасну дщерь её, младую мозаику:
И не насытясь тем столь алчен к славе был,
Подъял на рамена мысль страшну и велику,
Что даже нет Петра, отца отечества,
Хвалу вселенные, венец племян Славенских.
Но тут восстал на брань чин строгий естества
И рек: «Иди ж к ему! В полях он Елисейскихь».
Здесь счастье ему ещё оставило в удел
Свой вящий к славе дар, в час пагубной годины:
Учёный свет взрыдал, и мир преклонный зрел,
|
