Мы оглянулись — никого нигдѣ не видать, черезъ секунду бацъ! — другой.
Неужели это по насъ стрѣляютъ, подумали мы. Вѣдь пожалуй и попадутъ. Впрочемъ послѣ двухъ выстрѣловъ мы не слыхали свиста ни одной пули, и близко ни одна не пролетѣла.
— Окликните, Иннокентій Степановичъ, обратился я къ переводчику, спросите что надо. А окликать было некого, потому что нигдѣ никого невидно.
Онъ крикнулъ по монгольски, кто и зачѣмъ стрѣляетъ? но ни откуда отвѣта не послѣдовало; мы ждали еще выстрѣловъ, но они больше не повторились. Въ недоумѣніи, кто и зачѣмъ стрѣлялъ и въ насъ или не въ насъ, вернулись мы домой и только на другой день узнали, что въ Ургѣ стрѣляютъ для острастки холостыми зарядами караульные на русскихъ дворахъ, гдѣ находятся склады чая и другихъ товаровъ.
Дни проходили; я дѣлалъ прогулки въ городъ, бродилъ по его улицамъ, заходилъ къ своимъ землякамъ, которые живутъ здѣсь уже по нѣскольку лѣтъ, занимаясь торговлей чаемъ, мукой и зерномъ разнаго рода, а также мѣхами и разными мелкими предметами по части домашней утвари или украшеній, входящихъ въ несложныя потребности монголовъ. Я познакомился съ однимъ русскимъ купцомъ, урожденцемъ города Бійска. Онъ прожилъ девять лѣтъ въ монгольскомъ городѣ Улясутаѣ, откуда пріѣхалъ сюда по какому-то дѣлу. Съ нимъ была его жена, женщина лѣтъ тридцати, высокая и здоровая, какъ большая часть сибирячекъ. Она простая женщина; скромна, даже несколько застѣнчива; лицо совершенно обыкновенное; манеры ея угловаты; но поставьте ее рядомъ съ монголкой… И какая будетъ разница, во всемъ, въ ростѣ, цвѣтѣ кожи, чертахъ и выраженіи лица, и кажущемся здоровьѣ! Эта простая женщина показалась бы царицей между монголками. Въ одномъ развѣ уступитъ она имъ, въ посадкѣ на конѣ и умѣньи ѣздить верхомъ; но и она пріѣхала теперь въ Ургу изъ Бійска, верхомъ, на мужскомъ сѣдлѣ и каждый годъ ѣздитъ изъ Улясутая въ Бійскъ, также верхомъ, а разстояніе между этими городами болѣе тысячи верстъ. Я распрашивалъ ея мужа про его торговлю и какъ ему живется въ Монголіи.
„Ничего, дѣла идутъ порядочно, отвѣчалъ онъ, процентовъ 50, 60 и 75 получаемъ барыша; — мы больше сурьими кожами торгуемъ; а жить плохо, — своего дома строить не позволяютъ,
