Чи́нофэника? |
Чиновникъ? |
Сыта́цкэ али вое́нъ? |
Штатскій или военный? |
Вама побольша́нкэ кому? |
Кто изъ васъ старшій? |
И фы Бэ-Цзинъ пошола буду? |
И въ Пекинъ поѣдешъ? |
Фы пе́лвы ла́сэ? Пеле́жеде ни бы́ла? |
Въ первый разъ? Прежде не былъ? |
Тывая́ котолна голда? |
Ты изъ какого города? |
Питилабу́лахы хыло́са? |
Петербургъ хорошъ? |
Толыгово́й какой буду? |
Торговать чѣмъ будешь? |
Ну, саматали́, бала́та, поду́ма отопали́цзы ниту. |
Ну смотри, братъ, потомъ не отпирайся. |
Никанскэ мане́ръ накавали́ ни сына́ша? |
По китайски говорить не умѣешь? |
Дальше этихъ вопросовъ разговоръ не клеился или, по выраженію китайцевъ „не сопёта“ (буквально говорится о засорившейся трубкѣ, — не сопитъ, а въ переносномъ значеніи — вообще не ладится) потому, что пошли такія слова, которыхъ безъ словаря или переводчика ни за что не угадать. Напримѣръ, поигро́ — театръ, цяктинскэ кубицкэ, — кяхтинскій купецъ, оку ту яворъ,— ахъ ты дьяволъ, андали — все равно, поделицза — война, сандацза — солдатъ, ярово — скоро, на лошакѣ верхан — верхомъ на лошади, делевеника — столяръ и т. п.
Намъ хотѣлось поскорѣе совершить туалетъ и призвать кого нибудь на помощь. Но гости не уходили. Мы дѣлаемъ намеки, говоримъ, что съ дороги нужно умыться, нужно платье перемѣнить.
„Тывая пэла́вда, фу доло́гѣ пыли мыного“ (твоя правда, въ дорогѣ пыли много) соглашаются они, но съ мѣста не трогаются. Ничего не оставалось, какъ прямо попросить ихъ уйти; приходилось перемѣнять европейскіе обычаи на азіатскіе. Такъ и сдѣлали, и они, нисколько не обидѣвшись, собрались уходить и, прощаясь, опять каждый подалъ свою руку. Уходя, одинъ изъ нихъ говоритъ мнѣ, повидимому спрашивая что-то.
— Непонимаю, скажи по русски, — отвѣчаю я, думая, что онъ, забывшись заговорилъ по своему.
— Инотэнки, — повторяетъ онъ одно слово изъ своей фразы и показываетъ рукою наверхъ.
— Что такое инотэнки? Не понимаю, покажи, посмотри, нѣтъ ли этого здѣсь, въ комнатѣ и укажи, что это такое; я
