Прибытіе наше сюда произвело всеобщую радость. Всякой, смотря на насъ улыбался съ изъявленіемъ удовольствія; но мы, хотя и были первые изъ Европейцовъ, ихъ посѣтившихъ; однако не примѣтили ни необычайнаго крика, ни нескромной навязливости. Каждый приносилъ намъ для продажи бананы и плоды хлѣбнаго дерева, которые вымѣнивали мы на куски старыхъ желѣзныхъ обручей. Женщины отличаются такъ же много отъ обитающихъ въ Тайо-Гое. Онѣ вообще благообразнѣе послѣднихъ; двѣ изъ нихъ были очень красивы. Мы не видали ни одной совершенно нагой. Всѣ покрывались желтыми шалями. Особенное отличіе ихъ состояло въ кускѣ бѣлой матеріи, изъ которой имѣли онѣ на головѣ родъ турбана, сдѣланнаго съ великимъ вкусомъ; что служило имъ не малымъ украшеніемъ. Тѣло свое намазываютъ очень крѣпко кокосовымъ масломъ, что по видимому почитается у нихъ отмѣннымъ украшеніемъ. Мы при встрѣчѣ насъ на берегу порта Чичагова того не примѣтили: нетерпѣливое любопытство увидѣть насъ возпрепятствовало, можетъ быть, имъ тогда показаться въ лучшемъ убранствѣ. Когда прибыли мы послѣ чрезъ нѣсколько часовъ къ Шегуа, тогда встрѣтили онѣ насъ намазанныя масломъ. Руки и уши ихъ росписаны, даже и на губахъ имѣли по нѣскольку полосъ поперечныхъ. Въ разсужденіи нравственности казались онѣ однако неотличнѣе соостровитянокъ своихъ Тайо-Гоескихъ. Онѣ употребляли всевозможное стараніе познакомиться короче со своими новыми посѣтителями. Тѣлодвиженія ихъ были весьма убѣдительны и такъ выразительны, что всякой удобно могъ понимать
