XVII. $ 5. Прага. 1840 і февр. Восвресеньв.
Наконецъ, душенька маменька, я въ Прагѣ.—Напншу вамъ хоть нѣ- сколько строчекъ, пока мнѣ вычистятъ платье. Вечеромъ буду имѣть, вѣро- ятно, болѣе времени; а теперь—хоть нѣсколько строкъ.
Вчера въ 11 часовъ утра я остаиилъ Дрезденъ. Мнѣ расхвалили его До того, что онъ мнѣ вовсе не понравился. Притомъ же всѣ драгоцѣнныя собранія открыты бывактъ только лѣтомъ; слѣдовательно немногимъ было и любоваться. Я обѣгалъ городъ, осмотрѣлъ главныя церкви, посѣтилъ театръ; два КаЫіаіі8’а, пересчиталъ до сотни сапожныхъ лавокъ, полюбовался Эльбою и окрествостями города съ Эльбскаго моста,—и въ дорогу. Когда буду въ Дрезденѣ въ другой разъ, тогда осмотрю и собранія, и Саксонскую Швейца- рію; а теперь лучше всего было ѣхать скорѣе въ Прагу.
Дорога отъ Дрездена до Праги очаровательна. Идетъ между горъ и по горамъ и безпрестанно раскрываетъ новые очаровательные виды. Чѣмъ ближе *къ Австрійской границѣ, чѣмъ высота горъ чувствительнѣе, виды красивѣе. Въ Петерсвальдѣ—на границѣ-—снѣгъ и холодъ, точно зима, между тѣмъ какъ въ Дрезденѣ и Дейпцигѣ я гулялъ во одномъ сюртукѣ и вокруіъ все уже начинаетъ зеленѣть. Точно зима,—и какъ хороши эти горы и ели, по- крытыя густымъ пластомъ инея, какъ пріятно глядѣть на нихъ изъ долины. Въ Петерсвальдѣ Австрійская таможня: записали наши паспорты, и осмотрѣли вещи. Мнѣ говорили, что этотъ осмотръ бываетъ не безъ нѳпріятностей для проѣзжихъ; кажется, это неправда: всѣ мои вещи были уложены въ 2-хъ КеІБеваск’ахъ, и если бы захотѣм осмотрѣть ихъ подробио и проворно. то бѣднымъ книгамъ навѣрно бы досталось, да и платье могли порвать. Ничего этого не было: на вопросъ чиновника, что я везу съ собою, я отвѣчалъ: «Платье, бѣлье, книги, тетради,—и если вамъ угодно осмотрѣть, то я выну все,—мнѣ бы только желалось, что-бы я вынималъ самъ, потому что незнаю- іцій можетъ что-нибудьиспортить».—«Выпутешествуетѳ»? спросилъ меня чинов- никъ. «Даь. «Писемъ у васъ нѣтъ»?—«Есть письма, которыя я получалъ отъ знакомыхъ и родпыхъ».—«А запѳчатанныхъ писемъ къ кому-нибудь нѣтъ?»-—«Нѣтъ».—«Ну, я нѳ буду трогать вашихъ вещей: увѣренъ, что вы говорите правду». Я поблагодарилъ чиновника словами,—и, оставивши свои вещи на произволъ кондуктора, побѣжалъ обѣдать, потому что очѳнь про- голодался. Къ 5-ти часамъ всѳ было готово къ отъѣзду,—и по звуку трубы мы усѣлись въ карѳту. Карета была уже не Саксонская, а Австрійская, поря- дочиая, во не стодько шжойваа. То-ли дѣло ваши Русскіе дидизкансы! Впро- чемъ н Австрійскіе имѣютъ своѳ доброѳ: несмотря на гористую дорогу, мы
