— 58 — Цомолился и воротялся. Въ обѣдни было человѣкъ до 40, можегь и болѣе. Вмѣсто пѣвчихъ пѣли Дотсдамсвіе солдаты. Былъ и посланвикъ, было и болѣе 10 дамъ. Доримсдонтъ Васильовичъ служитъ обѣднв преврасно: время это ироходитъ незамѣтно и пріятно. Въ часъ обѣдня онончилась. Шедшн до- мой вмѣстѣ съ старухой Барду и дочерыо, я зазванъ былъ къ нимъ вмѣстѣ съ Калиновевимъ, оттуда пошли въ нагау ресторацію къ Чеху, оттуда кофе пить къ Свиридову, оттуда домой; велѣлъ топить печь, и сѣлъ писать письмо.
Псчь! Это слово подираетъ меня морозомъ по кожѣ. Слава Богу, се- годня теплѣе. Вчера-же, третьяго дня и четвертаго дня было несторпимо хо- лодно: болѣе 15 градусовъ! Вы смѣетесь, маменька; а я право нѳ шучу. До сяхъ поръ съ самаго пріѣзда въ ГерманІБ) я еще не согрѣлся. Очень прія- тенъ морозъ на воздухѣ, но въ комнатѣ—это другое дѣло. Представьте же себѣ, что у меня въ комнатѣ никогда нс было теплѣе, какъ бывало въ дѣ- вичьей нашей въ домѣ Юнкортъ. Истопятъ печку, нельзя къ ней притронуться: отойдешь шагъ отъ нея—паръ изо рта, еще шагъ—трясешься какъ рыба, а 8а ішсъменнымъ столомъ сижу я не иначѳ какъ въ шубѣ, и то холодно. То- цится же у меня два раза въ день. Запляшешь иногда по неволѣ. И это нс у одного меня, а всюду: нотому что и двойныхъ оконъ нѣтъ, и дѣвушка, прн- бирая комнату, всегда растворяетъ окогако, потому что и печи прегадко устро- ены. Развѣ лѣтомъ хорошо въ этой хваленой Германіи, а зимою—мѳрзко, несносно. й что же думать объ этихъ Нѣмцахъ, которыхъ ужасаютъ наши зимы: почти ни у одной дамы нѣтъ манто съ мѣховымъ воротнвкомъ, не го- воря уже о пблахъ, а молодые люди, напримѣръ студенты, бѣгаютъ въ од- нихъ сертучкахъ, и нѣкоторые — безъ галстуховъ, раскрывши шѳю и грудь. Нечистый ихъ знаетъ, гдѣ они набираютъ тепла, гдѣ отогрѣваются.
Теперь надобно отдохнуть—руки отогрѣть: окочѳнѣли. Закурю трубку и сяду подлѣ печки, т. ѳ. подлѣ нѳболыпаго кафельнаго пшафика, называемаго тутъ печкой. Вотъ и въ третій разъ приннмаюсь за письмо. Тепѳрь уже 12-Й часъ.
Сѣвши подлѣ иечки за Санскритскую грамматику, я вспомнилъ о само- варѣ своемъ, котораго до сихъ поръ не пробовалъ. Развернуть его не додго, угли ссть; вздумано и сдѣлано. Чѳрезъ двѣ минуты самоваръ былъ постав- ленъ, и я, въ ожиданіи пока онъ будетъ готовъ, продолжалъ твердить свло- ненія. Пришелъ Калиновскій: «Еойдѳмъ къ Аннѣ Сергѣевнѣ» (священницѣ нашей).—«Пойдѳмъ, а прежде напьемся чаю».—Приготовили чаЙ, напились, пошли. Тамъ застали, что Анна Сергѣевна съ МИе Барду и меньшимъ Ма- леинымъ играютъ въ дураки: прпстали и стали играть въ мтерыхъ. Пришла
