— 61 — акуратно ни болѣе, ни менѣѳ врѳмѳни, какъ опредѣлѳно. Регзопѳп-Розі дѳшевле Еіі-Розі и ѣдетъ очень номногимъ мѳдлѳннѣе.
Въ Кёнигсбѳргѣ я пробылъ 5 дной: нѳльзя быю не познакомиться и съ городомъ, и съ учеными. Городъ старый, слѣдовательно, какъ вамъ ужі извѣстно, состоящій изъ канавъ, обставлонныхъ шкафами, и, не смотря на то, что нмѣѳтъ 70,000 житѳлей, занимаѳтъ очѳнь нѳболыпое пространство, гораздо меньшѳ нежели Харьковъ. Заблудившись разъ, я могъ ужё смѣло бродить по городу изъ конца въ конецъ, и потому нанималъ лондинѳра (за 2 рубля въ день) только на пертй день, а объ нзвощнвѣ (тутъ есть н санн, н дрожкн) и нѳ думалъ. Въ Кёнигсбергѣ я видѣлъ всѳ, что стоитъ вниманія—и соборъ, и музеумъ, и библіотѳку, и замокъ, и унивѳрситетъ, и домъ Канта, и театръ, и обсерваторіго. Соборъ великъ, но хуже Рижскаго; въ соборѣ погребены разные маркграфы и пр. Съ сѣвѳрной ѳго стороны есть галлѳрѳя, называѳмая зѣоа Капіі- апа, и въ глубинѣ ея, въ чуланѣ, за желѣзной рѣшеткой гробница Канта, надъ которою на черной стѣнѣ какой-нибудь вѣрно студентъ написалъ «думай, дѣй- етвуй ь (Бепке, шгке!). Соборъ есть вмѣстѣ и университетская церковь. Унпверситетскія зданія тутъ-же подлѣ: , старыѳ, дрянные домы, грязные, по крайней мѣрѣ нечнсгые. На аудиторін страхъ взглянуть: въ уѣздномъ училищѣ у насъ во 100 разъ лучшѳ, дажѳ въ приходской школѣ лучше, потому что это нечистыя комнатки, уставленныя гадкими столами и скамьями, а кафедры, такія же гадкія, годились-бы развѣ для Миргородской [базарной торговки, и самая лучшая аудиторія только что пободѣѳ другихъ, впрочемъ, то-жѳ нѳ вѳ~ лика, и самая наконецъ торжественная зала похожа скорѣе на корридоръ. Обсѳрваторія, гдѣ командиромъ Вѳсседь, одинъ изъ первыхъ современныхъ астрономовъ, очень богата инструментами. Театръ порядочный, но актеры на- поминаютъ труппу Млатковскаго. Замокъ—обшарноѳ зданіе съ болыпою пдо- щадью внутри и съ башнями. Главная башня очѳнь высока и представдяетъ съ себя прѳкрасную панораму разновидныхъ крышъ и канавъ города. Домъ Канта—вотъ онъ, сколько помню:
Надъ входомъ есть надпись, по черному полю золотыми буквами, 410 въ немъ жилъ и училъ Кантъ съ 1784 по 1804. Кажется, я Гві;;м и еще что-то видѣлъ въ Кёнигсбергѣ, но теперь нѳ припомню.
Да! Въ Замкѣ я видѣлъ Московитеръ-заадь: бодьшая, низкая, и ни- кто не знаетъ, почему такъ названа. Еще видѣлъ старинную Подьскую церковь: мрачная. Въ Кёнигсбергѣ многіе умѣютъ жить: прекрасная мёбель, чистота, хо- рошее кушанье, наряды и пр. это доказываютъ. И профессора живутъ очень хо- рошо. Даже моя комнатка въ БеиівсЬез Наиз была съ мебелью краснаго дерѳва, съ шейною драпрн, украшенною бронзой на окнахъ, съ голландскнмъ бѣльемъ на постели, съ фарфоромъ въ умывадьнѣ. Остается еще сказать о профессорахъ:
4*
