Мы зависимъ отъ дней и ночей,
Отъ вещей, отъ людей, и погоды.
Мы въ разлукѣ съ душою своей,
Съ ней не видимся долгіе годы. 5 Мы бряцаемъ металломъ цѣпей,
Мы заходимъ подъ темные своды.
Мы изъ цѣлой Природы, изъ всей,
Взяли рабство, не взявши свободы.
Но приди лишь на влажный песокъ, 10 Освѣженный морскими волнами.
Посмотри, какъ просторъ здѣсь широкъ,
Какъ бездонно здѣсь Небо надъ нами.
Лишь услышь, чуть подслушай намекъ,
Набаюканный сердцу морями,— 15 Ты какъ духъ, ты окончилъ свой срокъ,
Ты какъ духъ надъ безбрежными снами.
Въ многопѣвности сказокъ морскихъ,
Въ безтѣлесности призрачной Влаги,
Гдѣ исподъ изначальностей тихъ, 20 Ни для чьей не доступенъ отваги,—
Въ отрѣшеньи отъ шумовъ людскихъ,
Какъ мы смѣлы здѣсь, вольны, и наги.
Ты здѣсь первый несозданный стихъ,
Изъ еще неразсказаной саги.[1]
Мы зависим от дней и ночей,
От вещей, от людей, и погоды.
Мы в разлуке с душою своей,
С ней не видимся долгие годы. 5 Мы бряцаем металлом цепей,
Мы заходим под тёмные своды.
Мы из целой Природы, из всей,
Взяли рабство, не взявши свободы.
Но приди лишь на влажный песок, 10 Освежённый морскими волнами.
Посмотри, как простор здесь широк,
Как бездонно здесь Небо над нами.
Лишь услышь, чуть подслушай намёк,
Набаюканный сердцу морями, — 15 Ты как дух, ты окончил свой срок,
Ты как дух над безбрежными снами.
В многопевности сказок морских,
В бестелесности призрачной Влаги,
Где испод изначальностей тих, 20 Ни для чьей не доступен отваги, —
В отрешеньи от шумов людских,
Как мы смелы здесь, вольны, и наги.
Ты здесь первый несозданный стих,
Из ещё нерассказаной саги.[1]
