ствіи обвиняемаго, такъ какъ только такимъ путемъ онъ можетъ убѣдиться въ существованіи внушенія.
Судъ опредѣляетъ: во-1-хъ, допросить баронессу сперва въ отсутствіи обвиняемаго и отклонить ходатайство защиты о приглашеніи стенографа, такъ какъ допросъ впослѣдствіи будетъ повторенъ въ присутствіи обвиняемаго; во-2-хъ, заслушать дѣло при закрытыхъ дверяхъ съ момента допроса свидѣтелей до провозглашенія приговора, допустивъ въ залу засѣданія лишь чиновъ судебнаго вѣдомства и представителей прессы.
При допросѣ до перваго перерыва Чинскій, выступая очень энергично, извиняется въ плохомъ знаніи нѣмецкаго языка и проситъ полной свободы слова, такъ какъ онъ хочетъ раскрыть такіе факты, которые вызовутъ удивленіе суда и даже общественное негодованіе. Далѣе онъ проситъ разрѣшенія воспользоваться составленной имъ въ тюрьмѣ защитительной запиской на французскомъ языкѣ. Онъ утверждаетъ, что все обвиненіе держится на безчестномъ и подломъ оговорѣ барона фонъ-Цедлицъ. (Предсѣдатель запрещаетъ употребленіе бранныхъ словъ и проситъ подсудимаго быть болѣе разборчивымъ въ своихъ выраженіяхъ). Этотъ „субъектъ“ и его отецъ, говоритъ Чинскій, своимъ доносомъ довели его до тюрьмы, а угрозами и вымогательствомъ хотѣли завладѣть состояніемъ дочери. „Арестантское отдѣленіе для Чинскаго“, „домъ для умалишенныхъ для тебя, если ты намъ не откажешь своего состоянія!“ — такъ угрожали они. Этимъ доносомъ они ввели въ заблужденіе прокуратуру и вотъ онъ сидитъ въ предварительномъ заключеніи уже 10 мѣсяцевъ. Профессоръ Грашей угадалъ, по словамъ Чинскаго, весь этотъ планъ барона, кон-
ствии обвиняемого, так как только таким путем он может убедиться в существовании внушения.
Суд определяет: во-1-х, допросить баронессу сперва в отсутствии обвиняемого и отклонить ходатайство защиты о приглашении стенографа, так как допрос впоследствии будет повторен в присутствии обвиняемого; во-2-х, заслушать дело при закрытых дверях с момента допроса свидетелей до провозглашения приговора, допустив в залу заседания лишь чинов судебного ведомства и представителей прессы.
При допросе до первого перерыва Чинский, выступая очень энергично, извиняется в плохом знании немецкого языка и просит полной свободы слова, так как он хочет раскрыть такие факты, которые вызовут удивление суда и даже общественное негодование. Далее он просит разрешения воспользоваться составленной им в тюрьме защитительной запиской на французском языке. Он утверждает, что всё обвинение держится на бесчестном и подлом оговоре барона фон-Цедлиц. (Председатель запрещает употребление бранных слов и просит подсудимого быть более разборчивым в своих выражениях). Этот «субъект» и его отец, говорит Чинский, своим доносом довели его до тюрьмы, а угрозами и вымогательством хотели завладеть состоянием дочери. «Арестантское отделение для Чинского», «дом для умалишенных для тебя, если ты нам не откажешь своего состояния!» — так угрожали они. Этим доносом они ввели в заблуждение прокуратуру и вот он сидит в предварительном заключении уже 10 месяцев. Профессор Грашей угадал, по словам Чинского, весь этот план барона, кон-
