"Тогда, стадо быть, только за "неопасное[1] и внушающее смѣлость берутся опять таки ужъ всѣ, Протагоръ, — не только трусы, но, оказывается, и храбрые, и въ этомъ смыслѣ и трусъ, и храбрый берутся за одно н то же?“
— Все же, Сократъ, — говорить Протагоръ, — то, за что берется трусъ, совершенно противоположно тому, за что берется храбрый. Хотя бы сейчасъ на войну — одинъ идетъ охотно, а другой нѣтъ,
"То есть какъ на войну? — на войну, какъ нѣчто прекрасное или, какъ нѣчто некрасивое и позорное?""
— Какъ нѣчто прекрасное.
"А если она нѣчто прекрасное, то, значитъ, и нѣчто благое, какъ мы раньше видѣли; мы вѣдь утверждали, что прекрасныя дѣйствія вмѣстѣ съ тѣмъ и благія[2].
— Правду ты говоришь, и я всегда держусь такого мнѣнія.
"Хорошо; а который изъ нашихъ типовъ но твоему неохотно
идетъ на войну, признанную нами за нѣчто прекрасное и благое?""
— Трусъ.
"А если она нѣчто прекрасное и благое, то, значитъ, и нѣчто "радостное?""
— Это нами признано.
"А знаетъ ли объ этомъ трусъ, что она прекрасна, блага и радостна, и потому не идетъ на войну?“
— Если мы это признаемъ, тогда мы разрушимъ наше прежнее положеніе."
"А храбрый идетъ на это прекрасное, благое и радостное?"
— Непремѣнно.
"И, вообще, смѣлость его не некрасива, да и боязнь, когда она съ нимъ случится, не позорна, такъ?""
— Такъ.
- ↑ съ охотой дѣлаетъ это благо.
- ↑ Т. е. положеніе, по которому всякій, признающій ѵто нибудь за благо,
"Тогда, стадо быть, только за "неопасное[1] и внушающее смелость берутся опять таки уж все, Протагор, — не только трусы, но, оказывается, и храбрые, и в этом смысле и трус, и храбрый берутся за одно н то же?“
— Всё же, Сократ, — говорить Протагор, — то, за что берется трус, совершенно противоположно тому, за что берется храбрый. Хотя бы сейчас на войну — один идет охотно, а другой нет,
"То есть как на войну? — на войну, как нечто прекрасное или, как нечто некрасивое и позорное?""
— Как нечто прекрасное.
"А если она нечто прекрасное, то, значит, и нечто благое, как мы раньше видели; мы ведь утверждали, что прекрасные действия вместе с тем и благие[2].
— Правду ты говоришь, и я всегда держусь такого мнения.
"Хорошо; а который из наших типов но твоему неохотно
идет на войну, признанную нами за нечто прекрасное и благое?""
— Трус.
"А если она нечто прекрасное и благое, то, значит, и нечто "радостное?""
— Это нами признано.
"А знает ли об этом трус, что она прекрасна, блага и радостна, и потому не идет на войну?“
— Если мы это признаем, тогда мы разрушим наше прежнее положение."
"А храбрый идет на это прекрасное, благое и радостное?"
— Непременно.
"И, вообще, смелость его не некрасива, да и боязнь, когда она с ним случится, не позорна, так?""
— Так.
