охотно ошибающимся или охотно совершающимъ позорное и дурное. Бея* кій прекрасно знаетъ, что совершающіе позорное и дурное дѣлаютъ это не намѣренно. Такъ и Симонидъ хочетъ сказать не то, что онъ хвалитъ людей, охотно дѣлающихъ зло; слово охотно нужно отнести къ самому Симониду. Онъ такъ смотрѣлъ на вещи, что благовоспитанному человѣку часто приходится принуждать себя бить чьимъ-нибудь другомъ и хвалителемъ, какъ и случается иногда по отношенію къ матери или отцу-чудаку, къ отчизнѣ или другому кому нибудь въ этомъ родѣ. Злые люди въ подобныхъ случаяхъ какъ бы съ удовольствіемъ и сами смотрятъ, и другимъ указываютъ и жалуются на дурныя стороны родителей и отечества, и такъ какъ чувствуютъ къ нимъ пренебреженіе, то, не же лая за это пренебреженіе подвергаться упрекамъ и гнѣву другихъ, еще больше стараются хулить своихъ и къ вынужденному недружелюбію еще присоединяютъ преднамѣренное. Не то бываетъ съ хорошими людьми. Послѣдніе скрываютъ все и принуждаютъ себя хвалить, а если обида со стороны родителей иди отчизны выведетъ ихъ изъ терпѣнія, то они не только преодолѣваютъ себя и примиряются съ обидою, во еще вдобавокъ заставляютъ себя любить своихъ и хвалить ихъ. Часто, я думаю, и самъ Симонидъ сознавалъ, что хвалитъ и превозноситъ своего властелина или кого - нибудь другого въ этомъ родѣ не съ удовольствіемъ, а послѣ борьбы съ собою. Вотъ это оиъ и говоритъ Питтаку: Я, Питтакъ, не потому тебя хулю, что падокъ до хулы;
Доволенъ я и тѣмъ, кто не совсѣмъ плохъ И не безпомощенъ въ дѣлахъ чрезмѣрно И видитъ общины оплотъ въ законахъ;
Не безполезенъ онъ, и не посмѣетъ Его хулить, кто до хулы не падокъ.
Ілупцовъ и такъ на свѣтѣ мною,
и если бы кому и доставляло удовольствіе нападать на другихъ, то будетъ съ него этихъ глупцовъ.
охотно ошибающимся или охотно совершающим позорное и дурное. Бея* кий прекрасно знает, что совершающие позорное и дурное делают это не намеренно. Так и Симонид хочет сказать не то, что он хвалит людей, охотно делающих зло; слово охотно нужно отнести к самому Симониду. Он так смотрел на вещи, что благовоспитанному человеку часто приходится принуждать себя бить чьим-нибудь другом и хвалителем, как и случается иногда по отношению к матери или отцу-чудаку, к отчизне или другому кому нибудь в этом роде. Злые люди в подобных случаях как бы с удовольствием и сами смотрят, и другим указывают и жалуются на дурные стороны родителей и отечества, и так как чувствуют к ним пренебрежение, то, не же лая за это пренебрежение подвергаться упрекам и гневу других, еще больше стараются хулить своих и к вынужденному недружелюбию еще присоединяют преднамеренное. Не то бывает с хорошими людьми. Последние скрывают всё и принуждают себя хвалить, а если обида со стороны родителей иди отчизны выведет их из терпения, то они не только преодолевают себя и примиряются с обидою, во еще вдобавок заставляют себя любить своих и хвалить их. Часто, я думаю, и сам Симонид сознавал, что хвалит и превозносит своего властелина или кого - нибудь другого в этом роде не с удовольствием, а после борьбы с собою. Вот это оиъ и говорит Питтаку: Я, Питтак, не потому тебя хулю, что падок до хулы;
Доволен я и тем, кто не совсем плох И не беспомощен в делах чрезмерно И видит общины оплот в законах;
Не бесполезен он, и не посмеет Его хулить, кто до хулы не падок.
Илупцов и так на свете мною,
и если бы кому и доставляло удовольствие нападать на других, то будет с него этих глупцов.
