таться независимыми видами. — Изъ всего этого вы видите, что на выраженія: „видъ, разновидность“ я смотрю, какъ на произвольныя обозначенія, придаваемыя, ради удобства, въ первомъ случаѣ — группѣ особей, очень близкихъ между собою, во второмъ — формамъ менѣе рѣзко обозначеннымъ и болѣе измѣнчивымъ.
Широко разселенные и обыкновенные виды всего больше измѣняются. А. де-Кандоль и др. всегда находили разновидности среди растеній, распредѣленныхъ по обширной области. Это понятно: такія растенія подвержены разнымъ физическимъ условіямъ и состязаются съ разными группами существъ. Съ другой стороны, оказывается, что во всякой ограниченной области виды наиболѣе обыкновенные, наиболѣе богатые особями и широко разселенные, вообще преобладающіе, всего чаще даютъ начало довольно рѣзкимъ разновидностямъ или зарождающимся видамъ. И это понятно: разновидности могутъ сдѣлаться прочными только подъ вліяніемъ успѣшной борьбы съ другими организмами, а для этого онѣ должны обладать нѣкоторыми преимуществами; господствующіе-же виды скорѣе всего могутъ передать своимъ потомкамъ тѣ особенности, благодаря которымъ они сами возобладали надъ соперниками.
Виды обширныхъ родовъ измѣняются чаще, чѣмъ виды мелкихъ родовъ. Возьмемъ растенія какой-нибудь страны и сравнимъ обширные роды ихъ съ бѣдными. Окажется, что первые заключаютъ въ себѣ гораздо больше очень обыкновенныхъ и распространенныхъ или
