ніе „кержаковъ“. Основатель г. Екатеринбурга Геннинъ, прекрасно устроившій Олонецкіе заводы съ помощью старообрядцевъ-раскольниковъ, жившихъ въ Выгорецкихъ скитахъ и окрестныхъ селеніяхъ, привлекъ на Уралъ еще больше поселенцевъ этого рода. Явившись на Уралѣ, Геннинъ воспользовался уже бывшей тутъ рабочей силою раскольничьихъ слободъ и поселковъ и кромѣ того открылъ доступъ на казенные заводы и другимъ старовѣрамъ, стремившимся сюда, такъ что Шарташъ скоро сдѣлался люднымъ и богатымъ. Бѣглые попы и раскольничьи скитники и скитницы нашли въ немъ пріютъ, а потомъ вмѣстѣ съ Невьянскими и Екатеринбургскими ревнителями мнимо древляго благочестія сдѣлались первыми насадителями и распространителями раскола на Уралѣ. Шарташскіе раскольники имели сношенія и съ раскольниками внутренней Россіи и нерѣдко снабжали Нижегородскіе скиты сибирскими осетрами и коровьимъ масломъ. В Шарташѣ существовало до 12 скитовъ съ проживавшими въ нихъ 382 черницами. Всѣ скиты находились на берегу озера: казанскій скитъ – по лѣвую, а остальные группировались около нихъ. Императоръ Александръ Павловичъ, проезжая въ 1824 г. изъ Екатеринбурга въ Березовскій заводъ, посѣтилъ казанскій и знаменскій скиты. Въ 1828 г. въ Шарташѣ не было ни однаго православнаго двора, а ихъ числилось 400. Миссіонеры, пріезжавшіе сюда для собесѣдованій съ раскольниками, подвергались насмѣшкамъ, порицаніямъ, ругательствамъ; самая жизнь ихъ не разъ подвергалась опасности. Шарташцы покушались даже убить Преосвященнаго Евлампія во время пути его изъ Березовскаго завода въ Екатеринбургъ, въ 1832 г., но спасло его жизнь то обстоятельство, что въ Шарташѣ случился громадный пожаръ и – покушавшіеся на убийство вынуждены были бѣжать на пожаръ. Впрочемъ сидѣвшій на козлахъ кареты владыки кучеръ, по преданію, былъ убитъ. Богатый раскольническій Шарташъ сгорѣлъ, и на его мѣстѣ нынѣ существуетъ уже бѣдное село. У нынѣшнихъ раскольниковъ – Шарташцевъ нѣтъ уже ни скитовъ, ни бѣглыхъ поповъ; нѣтъ у нихъ и той фанатической злобы къ православнымъ пастырямъ, какою дышали ихъ предшественники. Ихъ наставники, миряне и
ние «кержаков». Основатель г. Екатеринбурга Геннин, прекрасно устроивший Олонецкие заводы с помощью старообрядцев-раскольников, живших в выгорецких скитах и окрестных селениях, привлек на Урал еще больше поселенцев этого рода. Явившись на Урале, Геннин воспользовался уже бывшей тут рабочей силою раскольничьих слобод и поселков и, кроме того, открыл доступ на казенные заводы и другим староверам, стремившимся сюда, так что Шарташ скоро сделался людным и богатым. Беглые попы и раскольничьи скитники и скитницы нашли в нем приют, а потом вместе с невьянскими и екатеринбургскими ревнителями мнимо древнего благочестия сделались первыми насадителями и распространителями раскола на Урале. Шарташские раскольники имели сношения и с раскольниками внутренней России и нередко снабжали нижегородские скиты сибирскими осетрами и коровьим маслом. В Шарташе существовало до двенадцати скитов с проживавшими в них 382 чернецами. Все скиты находились на берегу озера: казанский скит – по левую, а остальные группировались около них. Император Александр Павлович, проезжая в 1824 г. из Екатеринбурга в Березовский завод, посетил казанский и знаменский скиты. В 1828 г. в Шарташе не было ни одного православного двора, а их числилось 400. Миссионеры, приезжавшие сюда для собеседований с раскольниками, подвергались насмешкам, порицаниям, ругательствам; самая жизнь их не раз подвергалась опасности. Шарташцы покушались даже убить преосвященного Евлампия во время пути его из Березовского завода в Екатеринбург в 1832 г., но спасло его жизнь то обстоятельство, что в Шарташе случился громадный пожар и покушавшиеся на убийство вынуждены были бежать на пожар. Впрочем, сидевший на козлах кареты владыки кучер, по преданию, был убит. Богатый раскольнический Шарташ сгорел, и на его месте ныне существует уже бедное село. У нынешних раскольников – шарташцев нет уже ни скитов, ни беглых попов; нет у них и той фанатической злобы к православным пастырям, какою дышали их предшественники. Их наставники, миряне и
