для публичнаго употребленія. Онъ проситъ своихъ читателей обѣщать изучить языкъ только тогда, если 10,000,000 лицъ дадутъ такое же обѣщаніе. Я надѣюсь, что окончательный пересмотръ „Интернаціо нальнаго языка“ поведетъ къ исправленію тѣхъ недостатковъ, на которые я указалъ, и весь міръ можетъ смѣло дать просимое обѣщаніе“.
Четыре измѣненія, которыя предлагаетъ г-нъ Г. Ф., теоретически очень хороши, но я уже самъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ думалъ объ нихъ и я нашелъ что практически они были бы очень неудобны. Болѣе подробное мое мнѣніе объ нихъ и обо всѣхъ предложенныхъ измѣненіяхъ я представлю конгрессу, если послѣдній осуществится. На всѣ измѣненія, которыя международный конгрессъ ученыхъ послѣ основательнаго испробованія найдетъ необходимыми,—я уже напередъ даю мое полное согласіе.
Извѣщая друзей международнаго языка о предполагающемся международномъ конгрессѣ, я долженъ увѣдомить ихъ, что вся судьба международнаго языка отнынѣ переходитъ въ руки конгресса, и окончательная форма, которую конгрессъ дастъ языку, должна быть обязательна для всѣхъ друзей „Интернаціональнаго языка“, если бы конгрессъ даже нашелъ нужнымъ измѣнить языкъ до неузнаваемости. Моя роль теперь кончена, и моя личность совершенно сходитъ со сцены.
Но связать уже напередъ судьбу международнаго языка съ будущимъ конгрессомъ—было бы очень неблагоразумно, и тѣ друзья языка, которые ослабили бы или совершенно прекратили бы свою работу
для публичного употребления. Он просит своих читателей обещать изучить язык только тогда, если 10,000,000 лиц дадут такое же обещание. Я надеюсь, что окончательный пересмотр „Интернацио нального языка“ поведёт к исправлению тех недостатков, на которые я указал, и весь мир может смело дать просимое обещание“.
Четыре изменения, которые предлагает г-н Г. Ф., теоретически очень хороши, но я уже сам несколько лет тому назад думал об них и я нашёл что практически они были бы очень неудобны. Более подробное моё мнение об них и обо всех предложенных изменениях я представлю конгрессу, если последний осуществится. На все изменения, которые международный конгресс учёных после основательного испробования найдёт необходимыми,—я уже наперёд даю мое полное согласие.
Извещая друзей международного языка о предполагающемся международном конгрессе, я должен уведомить их, что вся судьба международного языка отныне переходит в руки конгресса, и окончательная форма, которую конгресс даст языку, должна быть обязательна для всех друзей „Интернационального языка“, если бы конгресс даже нашёл нужным изменить язык до неузнаваемости. Моя роль теперь кончена, и моя личность совершенно сходит со сцены.
Но связать уже наперёд судьбу международного языка с будущим конгрессом—было бы очень неблагоразумно, и те друзья языка, которые ослабили бы или совершенно прекратили бы свою работу
