| 1099 | БРА | БОГОСЛОВСКАЯ | БРА | 1100 |
тотъ грустный фактъ, что съ присоединеніемъ къ Россіи восточной Малороссіи въ половинѣ XVII вѣка, а сѣверо-западнаго края въ самомъ концѣ XVIII вѣка, братскія учрежденія стали постепенно падать и къ началу XIX в. уничтожились братства въ такихъ городахъ, какъ Вильна, Слуцкъ, Минскъ, Пинскъ и др., а въ первой четверти XIX вѣка и въ Могилевѣ. Братскіе монастыри по большей части вошли въ общій штатъ православныхъ монастырей въ имперіи. Только въ небольшихъ мѣстечкахъ и селахъ Малороссіи и сѣверо-западнаго края продолжали во множествѣ существовать эти братства при мѣстныхъ церквахъ, сохраняя свои стародавніе обычаи, обряды и учрежденія («шпитали»). Угасанію братствъ въ большихъ городахъ способствовало много причинъ, изъ которыхъ отмѣтимъ только главнѣйшія. Къ числу таковыхъ на первомъ планѣ слѣдуетъ поставить — полное равнодушіе русскихъ властей, духовныхъ и свѣтскихъ, къ дѣлу поддержанія братствъ, этихъ учрежденій совершенно невѣдомыхъ въ восточной и центральной Россіи. Затѣмъ нельзя забывать и объ умаленіи православнаго элемента въ такихъ городахъ, какъ Вильна, Могилевъ и др., гдѣ въ связи съ этимъ фактомъ замѣчался упадокъ церковно-приходской жизни, совершавшійся также и подъ вліяніемъ стѣснительныхъ мѣропріятій для развитія этой жизни. Такой упадокъ церковно-приходской жизни, а вмѣстѣ съ тѣмъ и братствъ, подъ вліяніемъ изданныхъ при русскомъ правительствѣ законовъ и административныхъ распоряженій, особенно замѣтенъ въ Малороссіи, гдѣ благосостояніе многочисленныхъ сельскихъ братствъ, основанное до тѣхъ поръ главнымъ образомъ на свободномъ медовареніи и винокуреніи подрывалось введеніемъ откуповъ и акциза, а братскіе дома, гдѣ помѣщались школы и госпитали, свободные прежде отъ налоговъ и податей, стали облагаться такими сборами. Если къ этому добавить, что такія же фискальныя цѣли, способствовавшія разрушенію института свободнаго церковнаго ктиторства, и рядомъ съ этими цѣлями произволъ чиновничьей и помѣщичьей власти, вносили сильное разстройство въ сложномъ церковномъ дѣлѣ и хозяйствѣ, а запрещеніе духовенству владѣнія недвижимою собственностью (законъ 1728 г.) повлекло за собой обѣдненіе и приниженность этого духовенства, то понятнымъ становится причина постепеннаго паденія сельскихъ братствъ въ западной Россіи, которая, говоря вообще, объясняется введеніемъ великороссійскихъ порядковъ «въ видахъ единообразія» въ церковно-приходское устройство этого края. Такое же угнетенное состояніе церковно-приходскаго строя замѣчалось и въ XIX вѣкѣ. Въ 1837 году въ наказѣ чинамъ и служителямъ земской полиціи, въ § 9, говорится, что «земская полиція обязана прекращать всѣ тайныя, равно и всякаго рода закономъ воспрещенныя сборища, сообщества или братства, масонскія ложи» и т. п., и такое помѣщеніе братствъ среди запрещенныхъ сообществъ и масонскихъ ложъ ясно указываетъ на утрату въ высшихъ сферахъ правильнаго понятія о братствахъ, исторія которыхъ имъ также была неизвѣстна. Изслѣдователь исторіи братствъ на нашемъ юго-западѣ, протоіерей Лебединцевъ, разсматривая этотъ періодъ времени въ своей статьѣ о братствахъ («Кіев. епарх. вѣд.», 1862 г., № 8), замѣчаетъ, что, крѣпостное право съ его печальными принадлежностями и послѣдствіями было первой, но не единственной причиной упадка братствъ. Новый для присоединеннаго края порядокъ уѣзднаго управленія имѣлъ также въ этомъ дѣлѣ свою долю участія. Становые пристава, сосредоточивая въ своихъ рукахъ всякое общее и частное судоразбирательство, начали преслѣдовать всѣ старинныя общинныя учрежденія и обычаи поселянъ, однимъ словомъ — все что носило еще на себѣ какую-нибудь тѣнь общины, собранія, самоуправленія и общественнаго суда. Братскій судъ тогда казался самоуправствомъ, своеволіемъ; братскія сходки — опасными собраніями, братскіе обѣды и сыченіе меда — бражничествомъ, кор-
