| 973 | БОР | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОР | 974 |
всю страну. Еще и теперь у маронитовъ высшимъ наказаніемъ для провинившагося священника считается остриженіе ему бороды. У арабовъ обрѣзать бороду кому-нибудь считается высшимъ знакомъ безчестія, какимъ у европейцевъ считается тѣлесное наказаніе; среди нихъ многіе предпочли бы смерть этого рода наказанію. Эти обычаи съ достаточностью объясняютъ намъ, почему пророкъ Исаія (7, 20) сравниваетъ царя ассирійскаго съ бритвой, которая обрѣетъ голову и бороду народу іудейскому, и почему пророкъ Іезекіиль (5, 1—5), желая выразить древнюю славу Іерусалима и потомъ его глубокое уничиженіе, сравниваетъ этотъ городъ съ остриженной бородой, потому что это дѣйствіе есть символъ уничиженія и разрушенія. Въ виду такого уваженія къ бородѣ, обычаемъ позволялось стричь бороду, или оставлять ее въ пренебреженіи, лишь въ знакъ траура или вообще въ знакъ большой скорби (Ис. 15, 2; Іер. 41, 5, 48, 37; 1 Езд. 9, 3; ср. Геродотъ, II, 36; Ѳеокритъ, XIV, 3; Светоній, Калигула, V). Иногда впрочемъ бороду сбривали и въ видахъ гигіены, въ случаѣ проказы, что требовалось самимъ закономъ (Лев. 14, 9). Въ видахъ же гигіены, въ Египтѣ предписывалось брить все тѣло. Человѣкъ, подвергшійся проказѣ, долженъ былъ закрывать свою бороду (Лев. 13, 45). Вмѣсто остриженія бороды въ знакъ скорби можно было ограничиться также закрытіемъ своей бороды. Въ Египтѣ, наоборотъ, во время траура сильно отпускали бороду (Геродотъ, II, 36). Римляне дѣлали то же самое (Титъ Ливій, XXVII, 34).
Въ Новомъ Завѣтѣ мы не находимъ указаній на бороду, но по общему преданію, засвидѣтельствованному памятниками, Спаситель и апостолы носили бороду, какъ и всѣ іудеи; только ап. Іоаннъ изображается безбородымъ, и это лишь потому, что онъ призванъ былъ къ апостольству еще очень молодымъ. Этотъ обычай сохранился въ восточной церкви, предписывающей духовенству носить бороду. Постановленія Апостольскія запрещаютъ бриться и «измѣнять противъ естества образъ человѣческій». Еще и теперь въ церкви маронитской безбородый человѣкъ считается уродомъ, и не можетъ быть рукоположенъ въ священный санъ.
Латинская церковь, чуждая этихъ восточныхъ воззрѣній на бороду, измѣнила этому обычаю, и вмѣсто него установился почти повсюду обычай брить бороду, за исключеніемъ тѣхъ миссіонеровъ, которые дѣйствуютъ среди восточныхъ народовъ.
Этотъ обычай въ римской церкви, очевидно, возникъ подъ вліяніемъ древнихъ римлянъ-язычниковъ, брившихъ бороду. Но римская церковь, желая оправдать этотъ обычай, уже рано стала утверждать, что духовенство начало брить бороду, или по крайней мѣрѣ обрѣзывать ее, уже со временъ ап. Петра, какъ объ этомъ говорятъ средневѣковые соборы и писатели; при этомъ въ основаніе приводилось преданіе, по которому язычники въ Антіохіи, въ насмѣшку, не только остригли ап. Петру, основателю римской церкви, голову (tonsura Petri), но и бороду. Во всякомъ случаѣ, обычай этотъ рано распространился въ римской церкви, и уже патріархъ Фотій среди другихъ упрековъ, которые онъ дѣлалъ римской церкви за уклоненіе отъ древняго преданія, указывалъ и на то, что въ ней духовные не носятъ бороды. Оправдываясь во взводимомъ упрекѣ, Ратрамнъ корвейскій доказывалъ, что касательно ношенія бороды духовенствомъ ни Св. Писаніе, ни апостольское преданіе не постановили ничего опредѣленнаго, и вообще у различныхъ церквей господствовали различные обычаи. Ссылаясь, однако, на установившійся обычай Западной церкви, папа Григорій VII заставилъ архіепископа кагліарскаго съ его духовенствомъ брить бороду, и начиная съ XII вѣка, на Западѣ въ теченіе всѣхъ среднихъ вѣковъ не было почти ни одного такого собора, который бы не предписывалъ: clerici barbam ne nutriant («духовныя лица да не отпускаютъ бороды»); нѣкото-
