| 961 | БОР | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОР | 962 |
шенно безразличныхъ для главной его цѣли церковно-назидательной. Кромѣ того, нельзя не замѣтить, что «сказаніе» Іакова, которое проф. Голубинскій считаетъ не совсѣмъ подходящимъ къ обычному типу греко-славянскихъ церковно-назидательныхъ житій святыхъ, пользовалось у насъ несравненно большей извѣстностію въ церковномъ именно употребленіи, чѣмъ собственно «житіе» Нестора, и по нему, главнымъ образомъ, наши предки знали и научились чтить память святыхъ и славныхъ киязей — страстотерпцевъ Бориса и Глѣба. Такъ, оно и дошло до насъ во множествѣ списковъ, отъ XII до XVII в.‚ тогда какъ «житіе» ихъ, составленное Несторомъ, извѣстно всего лишь въ пяти—шести спискахъ, изъ которыхъ древній не позднѣе XIV в. — Проложныя «чтенія» о свв. Борисѣ и Глѣбѣ, извѣстныя по спискамъ XII—XIII в. и всѣ позднѣйшія, составлены по Іакову, а не по Нестору, а проложныя чтенія, назначавшіяся для церковнаго чтенія, были просто сокращеніемъ болѣе или менѣе обширныхъ церковныхъ житій, и, при этомъ, въ нѣкоторыхъ спискахъ Прологовъ, какъ напр. въ Успенскомъ 1405 г. (Синод. библ., Успен. рук. № 3) помѣщались — и краткое проложное чтеніе, и обширное «сказаніе», но именно — Іакова. Въ Степенной книгѣ и въ Четьи-Минеяхъ м. Макарія приводится также «сказаніе» Іакова и нѣтъ «житія» Нестора, даже въ нашей первоначальной лѣтописи о свв. Борисѣ и Глѣбѣ разсказывается по Іакову, а не по Нестору, хотя преп. Несторъ и считается (допустимъ, и несправедливо) составителемъ этой лѣтописи. На основаніи такой извѣстности «сказанія» Іакова скорѣе можно думать, вопреки приведенному мнѣнію почтеннаго историка, что оно (житіе) именно, по крайней мѣрѣ, считалось и признавалось у насъ церковнымъ житіемъ свв. Бориса и Глѣба, а не «чтеніе» Нестора. — Показаніе Іакова мниха о мѣстѣ и обстоятельствахъ «погубленія» св. Глѣба, занесенное и въ первоначальную лѣтопись, вмѣстѣ съ разсказомъ объ убіеніи св. Бориса (подъ 1075 г.), принимается всѣми историками. Св. Глѣбъ былъ звѣрски умерщвленъ 5 сентября 1015 г., спустя мѣсяцъ и 12 дней послѣ убіенія его брата. Тѣло его «было положено на пустѣ мѣстѣ, на брезѣ, межи двѣма колодома», какъ говорится у Іакова, т. е., по объясненію проф. Голубинскаго, было похоронено «не въ Смоленскѣ, близъ котораго произошло убійство, а на томъ самомъ пустомъ мѣстѣ, гдѣ совершено убійство, на берегу Днѣпра», и «погребено было не съ подобающею честію (гдѣ либо при церкви) въ княжескомъ каменномъ гробѣ, а съ безчестіемъ (на полѣ) въ простолюдинскомъ деревянномъ гробѣ, состоявшемъ изъ двухъ колодъ, каковы были деревянные гробы въ древнее время» (Исторія канонизаціи святыхъ въ русск. цер.‚ стр. 27, прим.). — Въ разсказѣ о звѣрскомъ «погубленіи» св. Глѣба, какъ у Іакова, такъ и у преп. Нестора, въ каждомъ словѣ чувствуется то же глубоко-набожное, можно сказать — священное настроеніе и благоговѣніе самихъ благочестивыхъ «списателей» предъ возвышеннымъ нравственно-христіанственнымъ образомъ невиннаго святаго страдальца-мученника, какимъ проникнуты ихъ разсказы объ убіеніи и его брата, какъ и все ихъ повѣствованіе. Предъ ихъ религіозно-освѣщеннымъ взоромъ предносятся образы библейскихъ и евангельскихъ страдальцевъ — Авеля, неповинно убіеннаго своимъ же братомъ и первымъ на землѣ извергомъ — братоубійцей Каиномъ, Іосифа Прекраснаго, брошеннаго въ ровъ, на погибель, также своими братьями, образъ самаго великаго, божественнаго страстотерпца, агнца непорочнаго, закланнаго за грѣхи міра, Христа, и — сонмы христіанскихъ святыхъ и мучениковъ. Своими разсказами они вводили этихъ первыхъ въ русской землѣ христіанскихъ страстотерпцевъ именно въ сонмъ общевселенскихъ святыхъ православной церкви и показывали въ ихь лицѣ красоту и святость христіански воспитанной души и общественности. Свв. Борисъ и Глѣбъ, по ихъ разсказамъ, неповинно погубленные, павшіе жертвой нечестиво-языческихъ вожделѣній
