| 853 | БОГ | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОГ | 854 |
Вмѣстѣ съ реформаціей появляется и усердно разрабатывается мыслителями, каковы: Мильтонъ, Спиноза и особенно — Локкъ, идея вѣротерпимости, которая имѣла сильнѣйшее вліяніе на измѣненіе группы религіозныхъ преступленій и самую юридическую конструкцію посягательствъ этого рода. Такъ, господствовавшая до того, какъ мы видѣли, идея о томъ, что богохульникъ посягаетъ на самое Божество или на самую вѣру, стала вызывать справедливыя возраженія. «Невозможно, чтобы Божество было оскорблено, говоритъ Фейербахъ въ § 303 своего учебника, немыслимо, чтобы оно мстило человѣку за оскорбленіе; нелѣпо, чтобы оно было удовлетворяемо наказаніемъ оскорбителя», а комментаторъ Фейербаха Морштадтъ поясняетъ эти положенія такъ: невозможно — потому, что Божество недосягаемо для преступника; немыслимо — ибо иначе пришлось бы приписать Всеблагому Существу потребность мести, между тѣмъ нельзя говорить о потребности мщенія у лица, имѣющаго безграничную силу предупрежденія; нелѣпо, ибо нельзя говорить объ удовлетвореніи того, кто неуязвимъ и не нуждается въ человѣческихъ страданіяхъ.
Послѣдствіемъ этого ученія было то, что криминалисты отъ понятія посягательства (въ религіозныхъ преступленіяхъ и, въ частности, въ богохульствѣ) на Божество перешли къ понятію посягательствъ на права религіозныхъ обществъ и ихъ членовъ, оскорбляемыхъ въ ихъ наиболѣе дорогихъ убѣжденіяхъ и стѣсняемыхъ въ наиболѣе цѣнномъ проявленіи ихъ свободы. Основатель этого воззрѣнія Штюбель утверждаетъ, что, понося и унижая предметъ вѣрованія какого-либо лица, тѣмъ самымъ оскорбляютъ и самое лицо, ибо для человѣка нѣтъ болѣе тяжкаго оскорбленія, когда уничижаютъ, порицаютъ, хулятъ или насмѣхаются надъ тѣмъ предметомъ, который, по искреннему убѣжденію этого лица, составляетъ его святыню. То же говоритъ и Гролльманъ. А Фейербахъ, кромѣ того‚ поясняетъ: церковь, какъ моральное лицо, имѣетъ право на честь; кто унижаетъ цѣль ея бытія, унижаетъ и самое общество, вѣрующее въ нее; кто ругается надъ предметами религіознаго почитанія или поклоненія, служащими цѣлью церковнаго единенія, тотъ ругается надъ самою церковью.
Такимъ образомъ, государственное и общественное значеніе религіозныхъ посягательствъ совершенно стушевывается, и они входятъ въ область посягательствъ противъ частныхъ (какъ физическихъ, такъ и юридическихъ) лицъ, при чемъ богохуленіе и кощунство отходятъ въ область оскорбленій, а различные виды посягательствъ на свободу вѣроисповѣданія — въ группу посягательствъ на свободу вообще. Этихъ, отчасти, воззрѣній держалось общее земское уложеніе Германіи 1794 г. Гораздо далѣе въ отрицаніи государственнаго и общественнаго значенія религіи и необходимости ея охраны пошло французское революціонное законодательство. Такъ‚ кодексъ 1791 г. совсѣмъ не зналъ религіозныхъ посягательствъ, а законъ 7 вандеміера IV года, хотя и предусматривалъ случаи оскорбленія предметовъ религіознаго почитанія въ мѣстахъ, назначаемыхъ для отправленія культа, но имѣлъ въ виду не столько направленныя противъ религіи посягательства, сколько злоупотребленія, учиняемыя въ интересахъ какого-либо вѣроисповѣданія, какъ напримѣръ, принужденіе къ соблюденію праздниковъ, къ участію въ издержкахъ культа, выставленіе предметовъ религіознаго поклоненія внѣ назначенныхъ для того мѣстъ, публичное совершеніе недозволенныхъ церемоній, злоупотребленія, учиняемыя дух. лицами и т. п.
Однако изложенное ученіе о существѣ религіозныхъ посягательствъ вообще и богохульства въ частности, — ученіе, вполнѣ соотвѣтствовавшее общимъ воззрѣніямъ конца XVIII вѣка на сущность преступленія, оказалось одностороннимъ и неполнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, религія является не только однимъ изъ важнѣйшихъ благъ отдѣльныхъ лицъ, не только интересомъ, около котораго группируются извѣстныя церковныя общенія, но она, по-край-
