| 71 | АСК | БОГОСЛОВСКАЯ | АСК | 72 |
віемъ, хвастовствомъ. Напр., извѣстный Діогенъ синопскій, налагая на себя внѣшнюю нищету, былъ чуждъ нищеты духовной, смиренія. Отсутствіе этой добродѣтели проходитъ красной нитью чрезъ всю его жизнь, а также жизнь другихъ языческихъ подвижниковъ. Смиренія не найти у нихъ. Не то замѣчается въ христіанскомъ подвижничествѣ. Смиренномудріе здѣсь — всегдашній спутникъ аскета и забвеніе его вноситъ ложь въ жизнь подвижника. Объясненіе такого противорѣчія у языческихъ аскетовъ кроется не столько въ недостаткѣ желанія — быть истиннымъ аскетомъ, не столько во внѣшнихъ условіяхъ жизни (дурныхъ примѣрахъ), сколько въ отсутствіи силы благодатной, возрождающей человѣка. Только при ней возможно подвижничество безъ противорѣчій, а «человѣческое стараніе, если нѣтъ Божіей помощи, по необходимости не достигаетъ конца» (Нил. син. — «Слово подвижн.»). Благодать же дарована Христомъ. Правда, еллинскіе аскеты пришли къ мысли, что добродѣтель ведетъ человѣка къ обожествленію, но это свидѣтельствуетъ только о томъ, что душа всякаго человѣка по природѣ — христіанка. Осуществить въ дѣйствительности эту связь между добродѣтелью и обожествленіемъ человѣка они все-таки безъ Христа не могли. — Такъ называемая буддизація христіанства исключается сравненіемъ основоположеній аскетизма той и другой религіи. Источникъ буддизма — идея ничтожества, взглядъ на міръ, какъ зло по природѣ. Источникъ христ. аскетизма — пламенное стремленіе человѣка къ спасенію съ сохраненіемъ своей личности. Ни идеѣ ничтожества, ни взгляду на міръ, какъ зло по природѣ, здѣсь нѣтъ мѣста: они отстраняются вѣрою въ совершеннѣйшаго Бога, какъ Творца и Промыслителя всего. По характеру буддійское подвижничество является борьбою только въ личной жизни аскета, но не общественной. Отъ участія въ обществѣ подвижникъ — буддистъ всячески и навсегда отдаляется. Христіанское подвижничество есть ревностная борьба въ личной и общественной жизни аскета. Подвизаясь гдѣ-нибудь въ уединеніи, христіанинъ-аскетъ, по мѣрѣ нравственнаго совершенства и нужды, выходитъ въ общество, производя въ немъ переворотъ къ лучшему. Цѣль буддійскаго аскетизма есть нирвана: совершенное отрицаніе отъ всякаго бытія, ничто. Цѣль христ. аскетизма — вѣчная жизнь по подобію жизни Бога. По отношенію къ христіанскому аскетизму IV вѣка, представляющему изъ себя по существу раскрытіе евангельскаго взгляда на аскетизмъ, высказывается мнѣніе о зависимости подвижничества этой эпохи отъ гностицизма и неоплатонизма. Сравненіе же основоположеній покажетъ несостоятельность и этого мнѣнія. Въ гностицизмѣ проповѣдуется безусловный, отъ вѣчности существующій, а въ христіанствѣ — относительный, явившійся во время, дуализмъ добра и зла. Тѣло и міръ, по доктринѣ гностицизма, зло по природѣ, по христіанству тѣло и міръ, какъ творенія Божіи, добро зѣло, а если они носятъ печать грѣха, то это зависитъ отъ преступной воли діавола и человѣка, согрѣшившихъ во времени. Тамъ бракъ — скверна, здѣсь — благословеніе Божіе. Цѣль подвижника-гностика — освобожденіе духа отъ матеріи и его возвращеніе въ плирому. Цѣль подвижничества христіанскаго — вѣчный союзъ цѣлаго, состоящаго изъ души и тѣла, человѣка съ Богомъ. Зависимость христ. подвижничества отъ неоплатонизма устраняется, во-первыхъ, тѣмъ, что христіанство въ тѣлѣ видитъ самостоятельную сущность, но не разнообразное сочетаніе мыслей о качествахъ его, во-2-хъ — не проповѣдуетъ исключительность аскетизма, но на ряду съ аскетизмомъ благословляетъ также бракъ и, въ-третьихъ, цѣль человѣка полагаетъ въ личномъ существованіи въ загробной жизни, но не въ безличномъ погруженіи въ Божество. Такъ опровергается направленіе, набрасывающее тѣнь на самостоятельность аскетизма христіанскаго.
Наконецъ, противъ принадлежности аскетизма религіи и, слѣдовательно, его связи съ нею выступаютъ защитники такъ называемой независимой нравственности (автономной морали).
