| 777 | БОГ | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОГ | 778 |
маго. Богъ скрываетъ Себя отъ человѣка для блага человѣка.
Естественное Богопознаніе. Но однако если ветхозавѣтному или новозавѣтному язычнику не сообщалось откровенія, то это не значитъ, что ему не дѣлалось никакихъ указаній, какъ искать истину и въ чемъ заключается истина. Нѣтъ, кромѣ сверхъестественнаго откровенія въ прошломъ, какъ и теперь, было естественное Б. Путь къ истинѣ указывался всякому, и чувство истины подавалось всѣмъ. «Былъ свѣтъ истинный, который просвѣщаетъ всякаго человѣка, приходящего въ міръ» (Іоан. 1, 9). Этотъ свѣтъ освѣщалъ и освѣщаетъ всѣмъ путь и смыслъ жизни, и тотъ, кто не хочетъ видѣть и отрицаетъ его, претъ противъ рожна. Душѣ человѣка по мѣрѣ того, какъ она развивается, всѣ ея силы, все, что открывается ея знанію, все указываетъ на высочайшую Истину. У человѣка есть естественное тяготѣніе къ сверхъестественному, прирожденное стремленіе къ Богу. Человѣкъ созданъ по образу Божію, и онъ тѣмъ счастливѣе, тѣмъ болѣе отвѣчаетъ своему назначенію, чѣмъ полнѣе и больше раскрывается въ немъ этотъ образъ. Изъ узкой ограниченности, въ которую человѣкъ замкнутъ физическою природою и грѣховными пожеланіями духа, онъ долженъ стремиться къ безграничности познанія и любви. Есть у человѣка инстинктъ духовной жажды, который побуждаетъ его всегда обращаться къ бесконечному подобно тому, какъ чашечка цвѣтка обращается къ солнцу или стрѣлка магнита къ сѣверу. У человѣка, какъ и у всякаго существа, есть мечта и забота счастливо устроиться на землѣ — ему хочется имѣть все хорошее, что только можетъ дать наша планета и что можно получить отъ людей. Но въ глубинѣ своего существа человѣкъ чувствуетъ и сознаетъ, что все земное не можетъ удовлетворить его. То, что испыталъ и возвѣстилъ міру великій Царь Израилевъ, въ нѣкоторой мѣрѣ испытываетъ каждый человѣкъ. «Все суета и произволеніе духа». Самыя роскошныя картины природы, самыя тонкія явства, самыя сильныя наслажденія, самыя великія удачи не даютъ полнаго удовлетворенія человѣку. Воображеніе человѣка не можетъ создать изъ земнаго матеріала такого положенія вещей, при которомъ онъ могъ бы воскликнуть: «Счастливый мигъ! продлись ты вѣчно». Отсюда слѣдуетъ выводъ, что если человѣка и ждетъ удовлетвореніе, если ему и суждено испытать счастье, то не здѣсь, не въ этомъ мірѣ, не на этой землѣ и не подъ этимъ небомъ. Должны быть удѣломъ блаженнаго человѣка новое небо и новая земля. За много вѣковъ до того, какъ человѣкъ такъ формулировалъ свои надежды и желанія, онъ ихъ чувствовалъ и подъ вліяніемъ ихъ у него слагались вѣрованія и сказанія о томъ, что, кромѣ этого міра, видимаго, есть міръ невидимый, кромѣ міра человѣческаго, есть міръ духовъ. Человѣкъ конечно могъ изображать этотъ предполагаемый міръ только тѣми красками, которыя ему давала наблюдаемая природа, но онъ всетаки настойчиво подчеркивалъ, что это міръ иной, что тамъ иные законы пространства и времени, иначе дѣйствуетъ сила, и матерія является съ иными свойствами. Анимизмъ, говорятъ, широко распространенъ среди некультурныхъ народовъ древняго и новаго міра. Но анимизмъ и есть вѣра въ невидимый міръ, вѣра въ міръ идеальный. Какая причина заставляла и заставляетъ людей населять этотъ видимый міръ невидимыми богами? Несомнѣнно, прежде всего присущая человѣку идея причины. Причина есть то, что даетъ бытіе явленію или вещи. Древній человѣкъ, не заходившій далеко въ своихъ изысканіяхъ и размышленіяхъ, могъ представлять, что матерія — этотъ субстратъ, видоизмѣненія котораго представляютъ жизнь міра — есть бытіе изначальное. Онъ могъ, затѣмъ, мыслить міръ, какъ бытіе множественное и разрозненное, т. е., такимъ, какимъ онъ является непосредственному взору, но онъ не могъ мыслить, чтобы перемѣны въ мірѣ могли происходить сами собою. Человѣкъ видѣлъ, что неодушевленная
