| 743 | БОГ | БОГОСЛОВСКАЯ | БОГ | 744 |
стей односторонняго супранатурализма, устраняющаго элементъ человѣческій, такъ и отъ крайностей раціонализма, ограничивающаго до послѣдней степени элементъ божественный, гармонически сочетая тотъ и другой. Частнѣе, сочетаніе божественнаго и человѣческаго въ данномъ случаѣ мы можемъ представлять по аналогіи взаимоотношенія благодати и свободы въ дѣлѣ созиданія спасенія, или — еще лучше, — взаимоотношенія двухъ естествъ во Христѣ (каковое служитъ прототипомъ перваго). Подобно тому, какъ во Христѣ бож. и челов. естество находятся въ органическомъ единствѣ и каждое совершаетъ свое дѣйствіе съ участіемъ другаго, и какъ въ дѣлѣ спасенія ни благодать ничего не производитъ безъ участія свободы, ни свобода — безъ благодати, такъ точно и въ дѣлѣ возвѣщенія Откровенія все исходитъ отъ Бога и вмѣстѣ съ тѣмъ во всемъ проявляется свободная дѣятельность самого человѣка. При этомъ однако нѣтъ никакой нужды представлятъ участіе того и другаго фактора всегда равномѣрнымъ. Подобно опять тому, какъ въ двухъ указанныхъ аналогичныхъ случаяхъ то выступаетъ на видъ болѣе сторона божественная, то человѣческая, такъ и здѣсь: въ однихъ случаяхъ дѣйствующимъ является по преимуществу Богъ, такъ что на долю человѣка остается только рецептивная дѣятельность, въ другихъ — выступаетъ на первое мѣсто самодѣятельность человѣческая, а участіе Бога выражается лишь въ дѣйствіи, направляющемъ и вспомоществующемъ эту самодѣятельность, — причемъ однако мѣра достоинства свящ. произведеній, или ихъ различныхъ частей, — обнаруживается ли въ нихъ болѣе элементъ божественный или элементъ человѣческій — остается всегда неизмѣнно равной.
При такомъ пониманіи легко объясняются и всѣ тѣ частности въ вопросѣ о Б., вполнѣ удовлетворительнаго разрѣшенія которыхъ не даетъ ни одна изъ вышеозначенныхъ теорій.
Указанное взаимоотношеніе двухъ элементовъ мы можемъ видѣть и въ самомъ содержаніи священныхъ произведеній, и во внѣшнемъ выраженіи, и, наконецъ, въ побужденіяхъ къ ихъ написанію.
Что касается содержанія, то здѣсь естественно обнаруживается преобладаніе фактора божественнаго. Вдохновеніе весьма часто совпадаетъ здѣсь съ самымъ откровеніемъ, когда именно уму человѣческому сообщаются истины совершенно новыя, самому по себѣ ему недоступныя. Участіе человѣческаго фактора въ этихъ случаяхъ выражается лишь тѣмъ, что данныя истины проходятъ чрезъ человѣческое сознаніе, свободно усвояются имъ, становятся мыслями истинно человѣческими и выражаются въ соотвѣтствующей уму человѣческому формѣ. Бо́льшее мѣсто самодѣятельности человѣческой предоставляется тамъ, гдѣ предметомъ вдохновенія являются истины и мысли‚ уже извѣстныя человѣку, — данныя, напр., уже въ предшествующемъ откровеніи, или пріобрѣтенныя изъ собственнаго опыта, добытыя путемъ историческаго изученія, логическаго разсужденія и т. п. Ев. Лука въ началѣ своего Евангелія, наприм., сообщаетъ, что онъ имѣлъ въ виду описать, на основаніи тщательнаго изслѣдованія, событія жизни Спасителя по порядку (1, 4). При написаніи Евангелія онъ долженъ былъ слѣдовательно выполнить всѣ обязанности историка: собрать историческій матеріалъ, провѣрить его по первоисточникамъ, избрать соотвѣтствовавшее поставленной имъ цѣли, надлежащимъ образомъ упорядочить его и т. д. Историческія свѣдѣнія онъ получилъ, слѣдовательно, не по вдохновенію, а добылъ путемъ собственнаго тщательнаго изслѣдованія. Но вся эта дѣятельность евангелиста стояла въ то же время подъ руководствомъ Духа Божія: Онъ направлялъ апостола и на вѣрный путь историческаго изслѣдованія, Онъ же руководилъ выборомъ матеріала, освѣщалъ добытыя истины предъ его сознаніемъ и возводилъ ихъ на высшую степень достовѣрности. Въ какомъ смыслѣ нужно понимать руководительство Божіе въ данномъ случаѣ, ясно показываетъ слѣдующій примѣръ. Бытописатель, повѣствуя объ Авраамѣ, упо-
