| 59 | АСК | БОГОСЛОВСКАЯ | АСК | 60 |
«Противъ ересей» 1 кн., 28 гл.). Такъ извращенно и крайне-внѣшне — въ смыслѣ однихъ только всевозможныхъ физическихъ упражненій для освобожденія духа отъ матеріи былъ понятъ аскетизмъ въ гностицизмѣ. Неоплатонизмъ сущность понятія «человѣкъ» полагалъ въ его духѣ. На тѣло и міръ онъ смотрѣлъ, какъ на разнообразное сочетаніе мыслей (комбинація идей) о тѣхъ или другихъ качествахъ послѣднихъ (напр., плотности, цвѣта...). Этимъ онъ сглаживалъ и скрадывалъ понятіе о вещественности и вмѣстѣ признавалъ исключительность аскетизма, какъ жизни духовной, созерцательной, потому что человѣку, существу духовному, естественно пребывать только въ жизни духовной, созерцательной. Цѣль этой жизни заключалась въ пантеистическомъ погруженіи въ Божество, гдѣ подобное по природѣ сливалось съ подобнымъ себѣ: человѣкъ — существо невещественное съ Божествомъ, существомъ тоже невещественнымъ. Такъ крайне внутренне — въ смыслѣ однихъ только созерцаній духа для погруженія въ Божество истолковывался аскетизмъ въ неоплатонизмѣ. Воззрѣнія гностиковъ и неоплатониковъ сказались впослѣдствіи во многихъ дуалистическихъ и мистическихъ сектахъ.
6. По отеческому пониманію, подъ именемъ христіанскаго аскетизма, въ самомъ краткомъ опредѣленіи его, разумѣется «совершеннѣйшее христіанство». Въ этомъ понятіи аскетизма дается основа для выясненія, во 1-хъ, отношенія христіанскаго подвижничества къ христіанству вообще и, во 2-хъ, его спеціальной, чисто аскетической, особенности. Мысль объ отношеніи аскетизма къ христіанству вообще заключается въ словѣ «христіанство». Выражается это отношеніе въ тожествѣ или совпаденіи аскетическаго идеала съ общехристіанскимъ идеаломъ святости. Дѣйствительность этого совпаденія ясно подверждается Словомъ Божіимъ и отеческими твореніями. Согласно слову Божію, къ идеалу святости, какъ къ единенію человѣка съ Богомъ, должны стремиться всѣ безъ исключенія. Призывъ Господа къ совершенству по подобію совершенства Отца небеснаго (Мѳ. 5, 48) одинаково относится ко всѣмъ и во всякомъ случаѣ не полагаетъ никакого различія между христіанами вообще и христіанскими аскетами въ частности. Святые подвижники, разсматривая аскетизмъ со стороны идеала, сущность его полагаютъ въ томъ же, въ чемъ кроется сущность христіанства вообще, т. е. въ «подражаніи Божескому естеству», или въ «возведеніи человѣка» въ древнее благополучіе (Св. Григор. Нис. 7, 217 стр. М. 1865). Мысль о спеціальной особенности аскетизма заключается въ эпитетѣ, прилагаемомъ къ аскетизму, какъ «совершеннѣйшему христіанству». Называя аскетизмъ «совершеннѣйшимъ христіанствомъ», эпитетъ «совершеннѣйшее» подвижники не прилагали къ самому содержанію христіанства. Вѣдь согласиться съ противнымъ, значило-бы допустить, что они божественное мѣрили степенями сравненія. Но это совершенно не оправдывается ихъ взглядомъ на богооткровенную религію, какъ на даръ Божій, одинаково цѣнный не только въ общемъ, но и въ частностяхъ и въ обоихъ случаяхъ обязательный. Эпитетъ «совершеннѣйшее» они относили къ человѣку, какъ осуществителю христіанской истины. При такомъ условіи получается первое данное для опредѣленія особенности христіанскаго аскетизма. Оно рѣшаетъ вопросъ: гдѣ нужно искать особенность хр. аскетизма? и рѣшаетъ въ томъ смыслѣ, что особенность христіанскаго аскетизма слѣдуетъ искать въ осуществленіи христіанства человѣкомъ. Имѣя такое значеніе, это положеніе тѣмъ не менѣе не служитъ ключемъ къ полному рѣшенію вопроса о спеціальной особенности аскетизма: оно очень обще и имъ однимъ ограничиться никакъ нельзя. Здѣсь рождается недоумѣніе: почему люди — осуществители христіанства не всѣ аскеты? Такое недоумѣніе устраняется обращеніемъ вниманія на образъ осуществленія христіанства людьми, — на то, какъ въ осуществленіи христіанства участвуетъ человѣкъ съ двумя частями его существа, т. е. съ душею и тѣломъ. Здѣсь дает-
