Прологъ XIV в. и печат. 1675; — это указываетъ вмѣстѣ съ тѣмъ и на древность перевода на славянскій яз. полнаго Метафрастовскаго житія св. Аверкія. — Память св. Аверкія въ восточной правосл. церкви 22 октября (въ нѣкоторыхъ древнихъ греко-славян. мѣсяцесловахъ память его полагается кромѣ того 20 окт. (въ мѣсяц. Остромирова Евангелія), 4 и 5 дек. и 26 февр.). На Западѣ св. Аверкій почти неизвѣстенъ, хотя значится въ Рим. Март, также подъ 22 окт. — Въ службѣ св. Аверкію канонъ твор. Іосифа.
АВЕРКІЕВА ЭПИТАФІЯ — Подъ этимъ названіемъ извѣстенъ древній документъ, имѣющій большое значеніе для опредѣленія ученія и жизни древней церкви и получившій важный интересъ, вслѣдствіе сдѣланнаго недавно открытія надписи, вполнѣ соотвѣтствующей житійной эпитафіи св. Аверкія. Надпись эта въ переводѣ съ греческаго гласитъ такъ (курсивомъ отмѣчены слова, сохранившіяся въ новооткрытыхъ фрагментахъ):
„Славнаго города гражданинъ, я сдѣлалъ это
при жизни, чтобы въ надлежащее время имѣть здѣсь мѣсто для тѣла;
мое имя Аверкій, ученикъ чистаго пастыря,
который пасетъ стада овецъ по горамъ и равнинамъ
и который имѣетъ великія очи, все видящія.
Онъ научилъ меня… вѣрнымъ писаніямъ,
посылалъ меня въ Римъ посмотрѣть царя
и царицу въ золототканномъ одѣяніи и обуви.
Видѣлъ я тамъ народъ (камень), имѣющій блистательную печать.
Равнину Сиріи видѣлъ я также, и всѣ города, и Низибію
за Евфратомъ. Повсюду я имѣлъ собратьевъ (спутниковъ),
Павла имѣлъ я съ собою. Вѣра повсюду вела меня и
доставляла мнѣ въ пищу повсюду рыбу изъ источника,
весьма великую, чистую, которую уловила дѣва чистая
и навсегда отдала ее вкушать друзьямъ;
имѣя вино хорошее, она въ смѣшеніи даетъ его съ хлѣбомъ.
Все сказанное я, Аверкій, повелѣлъ написать здѣсь, будучи 72 лѣтъ.
Читая это, да помолится объ Аверкіѣ весь сѵнодъ.
Надъ моей гробницей не слѣдуетъ ставить ничьей другой;
иначе должно уплатить 2,000 золотыхъ римской казнѣ
и тысячу моему милому отечеству — Іераполю“.
Объ этой надписи извѣстно было еще изъ древняго житія св. Аверкія. Но въ новѣйшее время посчастливилось сдѣлать открытія, которыя послужили къ подтвержденію ея подлинности. Въ 1861 г. извѣстный англійскій изслѣдователь востока Рамсей, производя научныя изысканія въ небольшомъ округѣ Фригіи, въ долинѣ Сандукли, нашелъ тамъ остатки трехъ древнихъ городовъ, — изъ которыхъ второй извѣстенъ въ исторіи монтанизма, — именно Брусъ, Отрусъ и Іераполь; и въ небольшой деревнѣ Келевдрѣ, на каменной колоннѣ передъ мечетью, онъ нашелъ греческую метрическую надпись, которая въ переводѣ гласитъ: „Гражданинъ славнаго города, я при жизни приготовилъ себѣ этотъ памятникъ, чтобы подъ нимъ благородно упокоилось мое тѣло. Имя мое Александръ, сынъ Антонія; я ученикъ чистаго Пастыря. Сверхъ моей гробницы не слѣдуетъ класть ничьей другой; иначе нужно заплатить 2,000 золотыхъ въ пользу римской казны, и 1,000 золотыхъ въ пользу моего благородная отечества, Іераполя. Написано въ 300 г., въ шестой мѣсяцъ, при моей жизни. Миръ проходящимъ и помнящимъ меня“. Такъ какъ 300 годъ эры, принятой въ Іераполѣ, соотвѣтствуетъ 216 г. христіанской эры, то здѣсь, очевидно, заключается текстъ, который, чрезъ сравненіе, давалъ возможность удостовѣрить подлинность и установить дату эпитафіи Аверкія, потому что эпитафія Александра, сына Антоніева, была въ своей метрической части грубымъ плагіатомъ эпитафіи Аверкія. Кромѣ того, это была, несомнѣнно,
