вается еще сказаніе о «Нерукотворенномъ образѣ» Іисуса Христа. По этому преданію, передаваемому св. Іоанномъ Дамаскинымъ, въ его «Точномъ изложены вѣры», Авгарь послалъ живописца снять изображеніе съ Господа. Но такъ какъ, вслѣдствіе чудеснаго сіянія отъ лика Христа, онъ не въ состояніи былъ снять съ Него портрета, то Спаситель самъ взялъ полотно и, приложивъ его къ Своему лицу, возвратилъ полотно съ оказавшимся на немъ божественнымъ отображеніемъ. Тоже преданіе уже съ подробностями встрѣчается у писателя X вѣка Константина Порфирородного, который, по его собственному свидѣтельству, заимствовалъ это сказаніе изъ письменныхъ памятниковъ и устныхъ преданій. На востокѣ преданіе это утвердилось въ этой именно формѣ, но съ переходомъ на западъ подверглось значительнымъ искаженіямъ, такъ что личность Авгаря прямо смѣшивается съ Тиверіемъ и другими римскими императорами. О судьбѣ «Нерукотвореннаго Образа» будетъ сказано подробнѣе подъ этимъ словомъ.
Что касается историческаго значенія сказанія, то, несмотря на широкую распространенность его на Востокѣ и на Западѣ, оно всетаки скоро встрѣтило себѣ и сильныхъ противниковъ. Подлинность приписываемаго Христу письма отвергалъ уже бл. Іеронимъ (In Iesech. 14, 30). Прокопій, во II вѣкѣ, также выражалъ сомнѣніе касательно его. Въ настоящее время въ этомъ отношеніи въ критикѣ господствуетъ отрицательное воззрѣніе, по которому приписываемыя Авгарю и Іисусу Христу письма составляютъ позднѣйшее произведеніе. По изслѣдованію оказывается, что письма эти составлены изъ мѣстъ, заимствованныхъ изъ Евангелій, и особенно письмо Авгаря воспроизводитъ текстъ согласно съ «Діатессарономъ» Татіана, гдѣ сочетаются два стиха: Матѳ. 11, 5, и Лук. 7, 21. На это указываютъ также и встрѣчающіеся анахронизмы въ сказаніи, какъ упоминаніе о Тиверіѣ, какъ правителѣ страны, между тѣмъ какъ Осроена пользовалась независимостью до 216 г. по Р. Хр. Очевидно, такія ошибки могли быть допущены лишь потому, что прошло уже значительное время съ той эпохи, когда совершались разсказываемыя событія. Первымъ христіанскимъ царемъ Осроены былъ Авгарь IX (179—214), котораго впослѣдствіи стали смѣшивать съ его соименникомъ, Авгаремъ V, современникомъ Христа. Правда, христіанство насаждено было въ Едессѣ еще раньше оффиціальнаго обращенія этого царства. До 170 г. христіанская община тамъ была настолько важна, что въ Едессѣ именно составленъ былъ сирійскій переводъ Пешито и, быть можетъ, также «Діатессаронъ». Въ то же время тамъ имѣли своихъ приверженцевъ маркіониты, валентиніане и другія гностическія секты. Цари Едессы отказались отъ язычества, во всякомъ случаѣ, не раньше, какъ черезъ 170 лѣтъ послѣ времени, указываемаго въ сказаніи. Авгарь IX Великій пользовался довѣріемъ Севера, и съ честью былъ принять этимъ императоромъ въ Римѣ около 202 г. Безъ сомнѣнія, во время этого путешествія на Западъ, онъ познакомился съ христіанствомъ и принялъ его. У него гостилъ Юлій Африканъ; онъ любилъ литературу и науки; поощрялъ Вардесана и первыхъ сирскихъ писателей; установилъ благодѣтельные законы; поднялъ Едессу изъ развалинъ, и увѣковѣчилъ свою память важными сооруженіями, слѣды которыхъ долго существовали потомъ. Благодаря ему, Едесса получила важное значеніе на всемъ востокѣ и потому занимаетъ первое мѣсто въ лѣтописяхъ Сиріи. Когда она сдѣлалась крупнымъ христіанскимъ центромъ страны въ области Евфрата, то въ народномъ сознаніи естественно явилась воплотившаяся въ преданіи мысль, что Едесса получила особое благословеніе отъ Самого Спасителя, еще при его жизни, и была осчастливлена тѣмъ, что евангеліе ей возвѣщено было непосредственно однимъ изъ апостоловъ, и это преданіе перешло къ будущимъ вѣкамъ въ видѣ сказанія въ Авгарѣ, которое получило особенную извѣстность во всемъ христіанскомъ мірѣ.
Но хотя на западѣ уже рано установи-
