| 767 | АНД | БОГОСЛОВСКАЯ | АНД | 768 |
ларетъ Черн. справедливо замѣчаетъ по этому случаю: «Если дѣеписатель (Ѳеофанъ), жившій спустя сто лѣтъ послѣ собора, и не былъ обманутъ намѣренными показаніями моноѳелитовъ: то о пастырѣ Критскомъ надобно сказать тоже, что писалъ о себѣ патр. Іоаннъ, предсѣдательствовавшій на соборѣ, — т. е. чтобы не возстановить противъ себя и церкви неистовство изувѣрнаго Филиппика (расположеннаго къ моноѳелитству), — предложили такое исповѣданіе вѣры, которое прямо не отвергало ни мыслей Филиппика, ни дѣяній вселенскаго собора» (Истор. уч. объ отц. цер., изд. 2 т. III, стр. 183). Какъ бы то ни было, св. Андрей и раньше этого, при Констан. Погонатѣ (668—685)‚ и послѣ защищалъ православіе противъ моноѳелитства и когда появилось иконоборчество (въ первые годы царствованія Льва Исавра) — онъ выступилъ и противъ него, какъ показываетъ сохранившійся отрывокъ его рѣчи о почитаніи св. иконъ. Св. Андрей скончался не раньше 726 г. (если только что названный отрывокъ о почитаніи св. иконъ, сохранившійся въ одной парижской рукоп.‚ дѣйствительно, ему принадлежитъ).
Св. Андрей Крит. извѣстенъ какъ писатель-проповѣдникъ и особенно какъ церковный поэтъ — гимнологъ. Подъ его именемъ сохранилось много словъ и рѣчей на праздники Господскіе, Богородичные, на дни святыхъ и воскресные. Въ нихъ онъ является настоящимъ, классически-образованнымъ риторомъ, вообще же — «самымъ лучшимъ церковнымъ ораторомъ византійскаго періода» церковнаго краснорѣчія (Krumbacher, BGL., 165). Въ числѣ его многочисленныхъ гимновъ — пѣснопѣній церковныхъ (характеристику которыхъ см. подъ словами «Гимны и пѣснопѣнія церковныя») особенно славенъ «Великій Покаянный Канонъ» (подробнѣе см. объ немъ подъ слов. «Каноны богослужебные»), названный великимъ потому, что содержитъ въ себѣ тропарей около 250, тогда какъ въ другихъ канонахъ обычно бываетъ не больше 30 тропарей. «Великій канонъ св. Андрея Крит., говоритъ высокопреосвященный Филаретъ Черниг., великъ не по числу только стиховъ, но и по внутреннему достоинству, по высотѣ мыслей, по глубокимъ чувствамъ и по силѣ выраженій. Въ немъ духовное око зритъ событія обоихъ завѣтовъ въ духовномъ свѣтѣ. Лица священной исторіи то представляютъ ему высокіе образцы святой жизни, то примѣрами паденія возбуждаютъ насъ къ строгому трезвѣнію: въ томъ и другомъ случаѣ изображаютъ тайну внутренней жизни. Умъ зритъ высокія духовныя истины, осуществленныя въ жизни патріарховъ, судей, царей, пророковъ ветхозавѣтныхъ, поучается имъ въ евангельскихъ притчахъ; а сердце съ полною жаждою спасенія ищетъ себѣ въ священныхъ событіяхъ возбужденія и то поражается глубокою скорбію о грѣхахъ, то восторгается сладкимъ упованіемъ на Бога, всегда готоваго принимать грѣшниковъ... Нѣтъ сомнѣнія, что прежде св. Андрея дни великаго поста посвящались раскаянію; а это раскаяніе, конечно, нигдѣ прежде всего не искало пищи, какъ въ св. исторіи. Извѣстно также, что и прежде Андрея отцы, прежде отцовъ апостолы, прежде апостоловъ пророки, зрѣли въ ветхозавѣтной исторіи образы духовнаго міра и духовной жизни. Все написанное написано въ наше наставленіе, представляетъ образы душеспасительные, училъ св. апостолъ о ветхозавѣтной исторіи. Такимъ образомъ, св. Андрей зрѣлъ св. исторію не собственно своимъ окомъ, а окомъ древности, озаренной свѣтомъ откровеннымъ. Церковь предписываетъ читать великій канонъ св. Анд. дважды въ теченіе великаго поста, на великомъ повечеріи первыхъ четырехъ дней его — по частямъ, и весь — на утрени въ четвертокъ пятой недѣли. Такъ она заставляетъ насъ повторять апостольскій и пророческій образъ возношенія души къ Богу, заставляетъ повторять древнія мысли и чувства, изображенныя богомудрымъ Андреемъ» (Историч. обзоръ пѣсноп. и пѣснопѣнія греч. цер., 2 изд. Черн. 1864 г., стр. 238—240; его же, Историч. уч. объ отц.
