| 623 | АМО | БОГОСЛОВСКАЯ | АМО | 624 |
торое съ достаточною опредѣленностью предвѣщало грозу» (Wellhausen, Israelitische und Judische Geschichte. 1897, стр. 107).
Историческія обстоятельства, при которыхъ дѣйствовалъ Амосъ, даютъ возможность убѣдиться и въ томъ, что его пророчество не было проявленіемъ естественнаго предвѣдѣнія, внушеннаго тогдашнимъ политическимъ положеніемъ. При мысли объ Ассиріи, бывшей несомнѣнно въ IX и въ самомъ началѣ VIII в. предъ Р. Хр. (Tiele, Babylonisch Assyrische Geschichte. 1, 186—207; Hommel, Geschichte Babyloniens und Assyriens. 547—638) сильнѣйшею азіатскою державою, проявившею свое могущество надъ сосѣднимъ Дамасскимъ царствомъ, можетъ представляться не труднымъ предусмотрѣть печальную судьбу Израильскаго царства. На самомъ дѣлѣ этому соображенію нельзя придавать серьезное значеніе потому именно, что ни правители, ни народъ этого государства не видѣли угрожающей неминуемой опасности со стороны Ассиріи. Нельзя же думать, что пастухъ, жившій на краю пустыни, вдали отъ общественной жизни, могъ самъ по себѣ оказаться болѣе проницательнымъ въ оцѣнкѣ политическихъ событій, чѣмъ лица, стоявшія во главѣ народа и по самому положенію имѣвшія болѣе средствъ знать, что дѣлается въ сосѣднихъ государствахъ. Изъ кн. Амоса видно, что у его израильскихъ слушателей было настроеніе, совершенно отличное отъ ожидающей ихъ страшной участи. По словамъ пророка, они восхищались пріобрѣтеннымъ могуществомъ своего государства (6, 13) и говорили: не постигнетъ, и не придетъ къ намъ это бѣдствіе (9, 10). Такая самоувѣренность, господствовавшая у израильтянъ, была слѣдствіемъ и ихъ надежды на Бога отцевъ своихъ, бывшаго, какъ они думали, съ ними (5, 14), почему они и ждали съ радостью дня Господня ( — 18), какъ времени грознаго божественнаго суда надъ язычниками, равно какъ — слѣдствіемъ недавнихъ побѣдъ надъ сосѣдними народами, служившихъ яснымъ доказательствомъ неоставляющей ихъ божественной помощи, предсказанной притомъ пророкомъ Господнимъ (4 Цар. 14, 25); могла поддерживаться такая самоувѣренность и тѣмъ обстоятельствомъ, что Ассирія въ теченіе нѣсколькихъ десятилѣтій VIII-го в. (съ 782—746 г.; Tiele. Тамъ же 206—208; Hommel, Gesch. Babyloniens und Assyriens. 639 и дал.) не проявляла, какъ прежде, побѣдоносной силы своего оружія и какъ будто клонилась къ упадку. Если, вопреки такой самоувѣренности и безпечности, одинъ Амосъ съ полнымъ убѣжденіемъ и несокрушимою увѣренностью, во всеуслышаніе объявлялъ неминуемый конецъ Израильскаго царства и переселеніе его жителей далѣе Дамаска (5, 27), то это не могло быть слѣдствіемъ его политической прозорливости. И справедливость такого взгляда на предсказанія Амоса признаютъ и нѣкоторые изъ представителей независимой критики. «Предсказаніе (Амоса), говоритъ одинъ изъ нихъ, вызвано было, безъ сомнѣнія, приближеніемъ ассиріянъ, но этимъ нельзя его объяснить» (Smend. Lehrbuch der Alttestamentl. Religions-geschichte. 162).
Несправедливымъ было бы равнымъ образомъ объяснять происхожденіе этого пророчества и усилившейся въ Израильскомъ царствѣ испорченностью, особенно высшаго класса. Порочность была дѣйствительно здѣсь велика и подрывала въ корнѣ правильную жизнь государства: преобладавшая у вліятельныхъ лицъ алчность и страсть къ удовольствіямъ подавляли не только чувство человѣколюбія и состраданія (2, 6. 7), но и справедливости (3, 9); простой народъ былъ сильно угнетенъ (5, 11) и подвергался насиліямъ и грабежамъ (3, 10); его обмѣривали, обвѣшивали и порабощали (8, 4—6); въ судахъ брали взятки и не было справедливости (5, 12). Самые жертвенники сдѣлались мѣстомъ пиршествъ, устрояемыхъ на счетъ обвиняемыхъ (2, 8). Грѣхи народа, и особенно высшаго класса (6, 1), были такъ многочисленны и тяжки (5, 12), что должны были приводить въ изумленіе и язычниковъ, почему послѣдніе и призываются собраться на горы Самаріи и посмотрѣть на ве-
