| 481 | АЛЕ | БОГОСЛОВСКАЯ | АЛЕ | 492 |
за исключеніемъ развѣ обширной біографіи императора, составленной С. Татищевымъ и напечатанной въ „Русскомъ біографическомъ словарѣ“. Изъ книгъ церковнаго характера извѣстны: Благовидовъ, „Дѣятельность русскаго духовенства въ отношеніи къ народному образованію въ царствованіе императора Александра II“, Казань, 1881 г. и Н. Руновскаго „Церковно-гражданскія законоположенія относительно православнаго духовенства въ царствованіе императора Александра II“, Казань, 1898 г.
АЛЕКСАНДРЪ III, Царь-Миротворецъ. Второй сынъ императора Александра II и императрицы Маріи Александровны, родился 26 февраля 1845 г., наслѣдникомъ сталъ послѣ кончины своего старшаго брата, цесаревича Николая Александровича, 1865 г. Воспитаніе происходило подъ ближайшимъ руководствомъ генерала Перовскаго и профессора московскаго университета Чивилева. Преподаваніе производилось преимущественно профессорами московскаго университета. Въ 1866 г. государь наслѣдникъ вступилъ въ супружество съ дочерью датскаго короля Христіана IX Дагмарою, нареченною Маріею Ѳеодоровною. Во время русско-турецкой войны государь наслѣдникъ состоялъ командиромъ отдѣльнаго рущукскаго отряда и вынесъ изъ войны почетный орденъ Георгія 2-й ст.
Вступленіе императора Александра III на престолъ, 2 марта 1881 г., совершилось въ чрезвычайно тяжелую пору. Немногочисленная партія убійцъ держала въ дикомъ страхѣ всю Россію, подняла всѣ самые дурные и хищные элементы, посѣяла смуту въ умахъ. Есть извѣстія, что и государь, смущенный такимъ положеніемъ Россіи, имѣлъ намѣреніе поступиться нѣкоторыми правами самодержавія. Но здѣсь выступили лучшіе государственные умы (графъ С. Г. Строгановъ, Побѣдоносцевъ, Катковъ и нѣк. др.), ясно понимающіе, въ чемъ лежитъ спасеніе и гибель Россіи, своими представленіями открыли глаза государю, что не вся Россія заражена смутой, и государь въ концѣ-концовъ не только сохранилъ идею самодержавія неповрежденною, но передалъ ее своему державному преемнику укрѣпленною и возвеличенною.
Въ первые годы по воцареніи, когда государю положительно нельзя было показаться въ народѣ, чтобы не подвергнуться покушеніямъ злоумышленниковъ, государь проживалъ въ Гатчинѣ, въ тѣсномъ семейномъ кругу, скрѣпленномъ твердою взаимною любовью, какъ бы въ нѣкоторомъ отчужденіи отъ всего внѣшняго міра. Въ этомъ семейномъ кружкѣ, полномъ внутренней любви, горѣла и любовь къ Россіи. И вотъ постепенно, съ годами, этотъ чистый свѣтильникъ любви распространяется изъ Гатчины съ неудержимою силой, захватываетъ все болѣе и болѣе обширное пространство и, наконецъ, зажигаетъ всѣ сердца стомилліоннаго народа, слившіяся въ одно пламя любви и преданности своему монарху, которое смело, какъ пылинку, державшее всѣхъ въ ужасѣ движеніе смуты, и совершенно переродило Россію, сдѣлавъ ее неузнаваемою по сравненію съ недавнимъ прошлымъ. Государь не только свободно и безбоязненно сталъ показываться повсюду, но всякое его появленіе было встрѣчаемо неудержимымъ взрывомъ народнаго энтузіазма, доходившимъ до того, что коляску государя и государыни народъ, выпрягая лошадей, принимался тащить самъ. Чрезвычайно чистый нравственный образъ почившаго государя плѣнялъ всѣ сердца, а его внѣшній обликъ, колоссальный ростъ, могучая фигура, добрые ласковые глаза, приковывали къ нему всеобщія симпатіи. Въ немъ Россія нашла какъ бы наглядный образъ, воплощеніе и своего величія, и своей мощи, и своей доброты, и своей нравственной чистоты. Когда умеръ этотъ симпатичнѣйшій государь, вся Россія, въ полномъ смыслѣ этого слова, проливала слезы, каждая семья чувствовала свою утрату. А могила этого государя представила собою безпримѣрное въ исторіи зрѣлище. Не только вся Россія, оплакивавшая кончину государя, но и весь свѣтъ, соболѣзновавшій нашей утратѣ, понесли на эту безвременную могилу свои вѣнки и
