Страница:Православная богословская энциклопедия. Том 1.djvu/121

тіе (двадцатилѣтіе), какъ прежде всего нашли богатую невѣсту и заставили его жениться. Волѣ родителей преп. Авр. не могъ воспротивиться; но, вотъ, когда въ седьмой день совершился бракъ, и онъ съ своею невѣстою сидѣлъ на брачномъ ложѣ, „внезапно, подобно нѣкоему свѣту, возсіяла въ сердцѣ его благодать.“ Оставилъ онъ ложе и, никому не сказавши, вышелъ изъ дому; свѣтъ благодати служилъ для него вождемъ, и ему-то послѣдуя, ушелъ онъ изъ города и, въ разстояніи двухъ миль, нашедши пустую хижину (слав. „хлевину праздну“), вошелъ въ нее и поселился въ ней, „съ радостію веліей и веселіемъ сердца славя Бога ту“. Ужасъ объялъ родителей и родныхъ преподобнаго, всюду ходили они, отъискивая его, и только на семнадцатый день нашли молящимся Богу въ занятой имъ хижинѣ, служившей для него келліей, и съ изумленіемъ смотрѣли на него. „Чему вы удивляетесь? сказалъ онъ имъ. Прославьте лучше Человѣколюбца Бога, избавившаго меня отъ скверны беззаконій моихъ, и помолитесь о мнѣ, чтобъ до конца носить мнѣ бремя, которое Господь сподобилъ меня недостойнаго принять на себя, и чтобы, поживъ благоугодно Господу, исполнить на себѣ волю Его“. И они сказали ему въ отвѣтъ: „аминь“. А онъ умолялъ ихъ — не часто безпокоить его. Потомъ, заградивъ дверь, заключился въ келліи, съ однимъ небольшимъ окномъ, въ которое принималъ пищу. И въ такомъ добровольномъ заключеніи — „затворѣ“ остался и пребывалъ онъ въ продолженіи пятидесяти лѣтъ. Озаряемый благодатію, постепенно преуспѣвалъ блаж. Авр., какъ разсказываетъ о немъ преп. Ефр. Сир., отъ силы въ силу въ совершеннейшемъ своемъ житіи, стяжавъ великое воздержаніе, бодрствованіе и слезы, смиренномудріе и любовь. Слава — молва о немъ разнеслась повсюду, и многіе, слышавшіе объ немъ, приходили къ нему, чтобы видѣть его и вмѣстѣ получить пользу, потому что дано ему было слово премудрости и разумѣнія. И этотъ слухъ, эта молва о немъ была какъ бы свѣтозарнымъ свѣтиломъ для родителей его. Родители скончались спустя десять лѣтъ по удаленіи его отъ міра, оставивъ ему имѣніе и много золота. Но онъ упросилъ одного искренняго друга своего раздать все это бѣднымъ и сирымъ, чтобы имущество не мѣшало ему безпрепятственно предаваться молитвамъ; и, сдѣлавъ это, — „пребысть безъ печали“. О томъ единственно было попеченіе — „тщаніе велико“ у блаженнаго, „да не прильпнетъ умъ“ ни къ какимъ земнымъ вещамъ, не будетъ связанъ ничѣмъ дольнимъ. И потому ничего не имѣлъ онъ у себя на землѣ, кромѣ одного хитона и власяницы, который носилъ; да еще были у него чашка, изъ которой онъ вкушалъ и — „рогозина, на ней же почиваша“ (какъ говорится съ славян. перев. Ефр. Сир. въ Чт.—Мин). Но при всемъ этомъ пріобрѣлъ онъ крайнее смиренномудріе и равную ко всѣмъ любовь: богатаго не предпочиталъ бѣдному, ни обладающего обладаемому, но „всѣхъ вкупѣ равно любя и почитая“, не смотрѣлъ на лице человѣка, никому никогда не дѣлалъ суровыхъ замѣчаній, но слово его, при любви и кротости, растворено было солію. Такъ, приходилъ ли кто когда въ сытость слова его, слыша сладостный отвѣтъ его, восклицаетъ его блаженный жизнеописатель? Или могъ ли кто когда достаточно насмотрѣться на почтенное и ангело-подобное лице его? Во все же время своего подвижничества, со всякимъ усердіемъ подвизавшись болѣе пятидесяти лѣтъ, не измѣнялъ онъ своего правила; по безмѣрному усердію и по любви, какую имѣлъ ко Христу, все сіе время представлялось ему какъ бы немногими днями и, казалось, онъ не могъ насытиться всею подвижническою жизнію. Искушенія и соблазны духовъ злобы не страшны были ему, ибо всею душею своей возлюбивъ Бога, — продолжаетъ живописать св. подвижника преп. Ефр. Сир., — бл. Авр. старался жить по волѣ Его… „Три драгоцѣнные камня выбралъ онъ: вѣру, надежду, любовь, ими украсилъ прочія добродѣтели, и, сплетши драгоценный вѣнецъ, принесъ оный Царю царствующихъ, Христу. Кто подобно Авраамію, дѣйствительно, возлю-