Страница:Православная богословская энциклопедия. Том 1.djvu/115

памяти страшный день судный и другихъ научалъ памятовать и бояться дня сего. Кромѣ обширной книжной начитанности въ божественныхъ книгахъ, обладалъ онъ знаніемъ иконописнаго искусства и написалъ двѣ иконы, изъ которыхъ на одной изобразилъ страшный судъ, а на другой испытанія воздушныхъ мытарствъ и, часто взирая на эти иконы и другимъ показывая ихъ — „обливался слезами и воздыхалъ отъ глубины сердечной». Непрестанно имѣлъ онъ въ мысли тѣ страшныя испытанія, которыя встрѣтятъ душу по разлученіи ея съ тѣломъ и то неумытное судилище Христово, на которомъ книги совѣсти разгибаются предъ Сѣдящимъ на престолѣ, и рѣка огненная течетъ предъ Нимъ, готовая поглотить грѣшника. Великій Златоустъ и св. Ефремъ Сиринъ были всегда на его устахъ въ бесѣдахъ съ приходившими къ нему. Молитва, постъ и строгое воздержаніе проходили чрезъ всю его жизнь и оставляли видимый слѣдъ на всемъ его тѣлесномъ составѣ: „образъ блаженнаго удрученъ бяше отъ многаго воздержанія; кости же его и составы (суставы) мощно было исчести (такъ онъ былъ худъ), свѣтлость лица его блѣдо суще (покрыто блѣдностію) отъ великаго труда и бдѣнія, яже труждашеся, поя и читая, и молитву принося къ Богу, и божественную совершаше службу, отъ Господа преданную апостоломъ на вечери“. Лицомъ онъ походилъ на св. Василія Вел., которому подражалъ въ богоугожденіи („браду имѣлъ черну и долгу“, по словамъ его современника-жизнеописателя). Духи злобы подвергали его разнымъ искушеніямъ, стараясь поколебать его въ благочестіи; но онъ противился всякимъ искушеніямъ и силою Креста Христова разрушалъ козни ихъ. Между тѣмъ, зависть людская не оставила его и здѣсь — въ скромной обители св. Креста. Слава его, какъ человѣка святой жизни и пастыря учительнаго, привлекавшая къ себѣ толпы народа,возбудила среди городского духовенства сильное недовольство, и, вслѣдъ за этимъ, неизбѣжно стали распространяться разныя клеветы о преп. Аврааміи: говорили про него, что онъ не право учитъ, еретичествуетъ, читаетъ запрещенныя — „отверженныя книги“ (апокрифы), выдаетъ себя за пророка, что онъ и ведетъ себя не безупречно въ отношеніи къ женскому полу, и многое, многое другое, столь же предосудительное и ложное. Клеветы доходятъ до мѣстнаго епископа Игнатія, который даетъ вѣру клеветникамъ, и вотъ — князья, бояре, духовенство, съ епископомъ во главѣ — всѣ возстаютъ противъ преподобнаго, совѣщаются, что сдѣлать — сослать въ заточеніе, сжечь на кострѣ, провести подъ ударами чрезъ весь городъ, или что иное, болѣе мучительное, — а никто не знаетъ опредѣленно, въ чемъ его вина. Происходитъ судбище на дворѣ Владычномъ (при домѣ епископа), и сюда, какъ злодѣя, осыпаемаго поруганіями, чрезъ торжище влекутъ преподобнаго, который съ спокойнымъ духомъ, возлагая все упованіе на Бога и на свою правоту, ни словомъ не отвѣчалъ на всѣ оскорбленія и укоризны, молился Богу за себя и за своихъ ненавистниковъ и посрамителей, чтобы Господь защитилъ его, а имъ простилъ ихъ невольныя прегрѣшенія. На судъ приходитъ нѣкто богобоязненный пресвитеръ Лазарь, который на молитвѣ въ храмѣ слышалъ голосъ свыше, повелѣвавшій ему идти и спасти отъ обвиненій неповиннаго, — и онъ выступаетъ защитникомъ преподобнаго. Всѣ обвиненія оказываются ложными, и обвинители съ злобой принуждены отказаться отъ несправедливаго суда. Тѣмъ не менѣе, преп. Авр. оставленъ подъ запрещеніемъ и возвращенъ, отведенъ „подъ началъ“ въ прежній монастырь, въ которомъ получилъ постриженіе. Но епископъ Игнатій, послѣ бездоказательности обвиненій, долженъ былъ признать свою вину предъ бл. Авр., и потому, не снимая съ него запрещенія учить и священнодѣйствовать, запретилъ монахамъ и городскому духовенству оскорблять его, указывая въ народныхъ бѣдствіяхъ, постигшихъ городъ — наказаніе Божіе за клеветы и озлобленіе праведнаго мужа. Случилась въ Смоленскѣ страшная засуха и тщетно совершались молебствія о ниспосланіи дождя. Тогда