книги, и Ефрема Сирина, и прочая Отеческая словеса, повѣсти и сказанія, и отъ всѣхъ тѣхъ, аки трудолюбивая пчела отъ цвѣтовъ медъ, духовную сладость собирая, питаше свою душу“ (св. Дим. Рост.).
Отдаваясь чтенію божественныхъ книгъ, преп. Авраамій усердно занимался и списываніемъ книгъ — „и самъ своею рукою, и чрезъ писцовъ многихъ“. Игуменъ монастыря, видя добродѣтели, учительность и неослабные труды преподобнаго, принуждаетъ его принять священническій санъ: преподобный повинуется, но, сдѣлавшись священникомъ, ведетъ еще болѣе строгую и вмѣстѣ — просвѣщенно-учительную жизнь, являясь по истинѣ „сосудомъ избраннымъ Духа Святаго“. Съ величайшимъ благоговѣніемъ совершалъ онъ божественную литургію, совершалъ — „яко ангелъ Божій“, ни въ чемъ и никогда не отступалъ „отъ церковнаго правила“, чтенію же божественныхъ книгъ прилежалъ теперь еще больше прежняго, являя высокую мудрость и учительность. „И отверзе ему Господь умъ разумѣти неудобь разумительная во святомъ писаніи таинства, да не точію себѣ, но и иныхъ пользуетъ, даде благодать устомъ его къ душеспасительнымъ бесѣдамъ и поученіямъ. И бяше готово слово во устѣхъ его ко отвѣту на всякое вопрошеніе, къ сказанію же и толкованію недовѣдомыхъ въ писаніи реченій: вся бо прочтенная въ памяти — ему бяху незабвенна и, аки бы книгохранительница, умъ его многія въ себѣ обдержаше книги. Еще же и глаголъ его бѣ дѣйственъ въ послушающихъ того: ибо во умиленіе и сокрушеніе сердечное привождаше внемлющихъ реченіямъ его“ (св. Дим. Рост.).
Еще до принятія преп. Авр. священнаго сана, игуменъ монастыря Пресв. Богородицы, гдѣ онъ подвизался, и „самъ хитръ божественнымъ книгамъ, зная и испытавъ учительность преподобнаго, посылалъ къ нему „многихъ князей и вельможь“, приходившихъ „отъ міра“ въ монастырь ради полученія душевнаго назиданія и спасительнаго утѣшенія, — и преп. Авр., повинуясь игумену, поучалъ и назидалъ ихъ. Теперь же, когда онъ сдѣлался священникомъ, его известность и число притекавшихъ къ его духовному руководительству, увеличивались все болѣе и болѣе: „благодатію Христовою, по словамъ его жизнеописателя, онъ такъ утѣшалъ приходившихъ къ нему, такъ плѣнялъ ихъ души на разумъ Божій“, что „аще бы имъ мощно было“,то они „неотлучно пребывали бы съ нимъ“. Онъ становился извѣстенъ и славенъ. Это вызвало зависть не только среди братій монастыря, но и со стороны игумена, человѣка хотя добродѣтельнаго, но не чуждаго слабостей. Игуменъ призываетъ преп. Авраамія и съ укоромъ говоритъ ему: „се весь градъ къ тебѣ обратилъ еси, и гордишися тщеславяся, яко книженъ и учителенъ, и лучшій паче насъ: но престани уча, азъ за тя отвѣчаю Богу“ (св. Дим. Рост.). Съ гнѣвомъ запрещаетъ онъ принимать приходящихъ къ нему и, наконецъ, послѣ того, какъ запрещеніе всетаки, вѣроятно, не могло задерживать желавшихъ видѣть и слышать преподобнаго, не вызывая среди нихъ смущенія и недовольства, — „съ безчестіемъ изгоняетъ его изъ монастыря, какъ раба непотребнаго“.
Преп. Авр. поселился въ небольшомъ и бѣдномъ монастырѣ св. Креста въ Смоленскѣ. Слава о его учительности послѣдовала за нимъ, и «начаша (жители города) больше прежняго приходить къ нему и принимать ученіе». Приношенія, какія обильно давались ему приходившими, онъ раздавалъ нищимъ и употреблялъ на устроеніе монастыря и украшеніе его храма; самъ онъ довольствовался, по-прежнему, лишь самымъ малымъ, потребнымъ для жизни. Со всего города народъ собирался въ монастырь св. Креста къ службѣ церковной и на поученія преподобнаго, которыми онъ наставлялъ вѣрующихъ на путь спасенія — „ово Божественныя книги прочитовая, ово же изъ устъ полезная бесѣдуя, и со слезами къ покаянію увѣщевая грѣшныя“. И дѣйственно было его поученіе: многіе, умиляясь своими сердцами, воздерживались отъ грѣховъ и строгимъ покаяніемъ исправляли свою жизнь. Преподобный всегда имѣлъ въ
