Въ 1812 году ИМПЕРАТОРЪ АЛЕКСАНДРЪ сказалъ: умереть сражаясь! Рускіе отвѣчали ему: мы готовы. Нѣтъ никакой нужды возбуждать ихъ обѣщаніями и наградами, только стоитъ сказать пойдемъ, — и они вамъ послѣдуютъ. Жители Москвы были раздражены первые, узнавши еще до взятія Смоленска, что ничего не было пощажено непріятелемъ, что домы были разграблены, женщины поруганы, храмы Божіи обращены въ конюшни. Они поклялись отмщеніемъ на гробахъ отцевъ своихъ, и истребили все, что могли. Болѣе десяти тысячь вооруженныхъ солдатъ побито крестьянами въ окрестностяхъ Москвы; сколько еще мародёровъ и людей безоружныхъ пало подъ ихъ ударами! Они зажигали свои домы для погубленія солдатъ, запершихся въ оныхъ.
По возвращеніи моемъ въ Москву я видѣлъ многихъ крестьянъ, даже изъ
В 1812 году ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР сказал: умереть сражаясь! Руские отвечали ему: мы готовы. Нет никакой нужды возбуждать их обещаниями и наградами, только стоит сказать пойдём, — и они вам последуют. Жители Москвы были раздражены первые, узнавши ещё до взятия Смоленска, что ничего не было пощажено неприятелем, что домы были разграблены, женщины поруганы, храмы Божии обращены в конюшни. Они поклялись отмщением на гробах отцов своих, и истребили всё, что могли. Более десяти тысяч вооружённых солдат побито крестьянами в окрестностях Москвы; сколько ещё мародёров и людей безоружных пало под их ударами! Они зажигали свои домы для погубления солдат, запершихся в оных.
По возвращении моём в Москву я видел многих крестьян, даже из
