ходившейся въ казенныхъ магазинахъ и въ лавкахъ хлѣбныхъ торговцевъ, была обращена въ хлѣбы и сухари, и въ продолженіе тринадцати дней предъ входомъ Наполеона въ Москву шесть сотъ телегъ, нагруженныхъ сухарями, крупой и овсомъ отправлялись каждое утро къ арміи, а по сему и намѣреніе лишить непріятеля жизненныхъ припасовъ не могло имѣть своего существованія. Другое дѣло, гораздо важнѣйшее, должно было бы остановить исполненіе предпріятія пожара (если когда-либо было оно предположено), а именно, дабы тѣмъ не заставить Наполеона принудить Князя Кутузова къ сраженію по выходѣ своемъ изъ Москвы, къ сраженію, котораго всѣ выгоды были на сторонѣ Французской арміи, имѣющей двойное число сражающихся, чѣмъ Русская армія, отягченная ранеными и нѣкоторою частію народа, убѣжавшаго изъ Москвы.
ходившейся в казённых магазинах и в лавках хлебных торговцев, была обращена в хлебы и сухари, и в продолжение тринадцати дней пред входом Наполеона в Москву шестьсот телег, нагруженных сухарями, крупой и овсом, отправлялись каждое утро к армии, а посему и намерение лишить неприятеля жизненных припасов не могло иметь своего существования. Другое дело, гораздо важнейшее, должно было бы остановить исполнение предприятия пожара (если когда-либо было оно предположено), а именно, дабы тем не заставить Наполеона принудить князя Кутузова к сражению по выходе своём из Москвы, к сражению, которого все выгоды были на стороне французской армии, имеющей двойное число сражающихся, чем русская армия, отягчённая ранеными и некоторою частью народа, убежавшего из Москвы.
