ми. Ваше неудовольствие их не сгонит с тронов, но вас за излишнюю горячность могут погнать туда, где вы никогда не были. Вот вы, молодой человек, — обращается она ко мне, — расскажите нам, что вы делали в крепости и какая там жизнь.
— Жизни никакой — одна сплошная каторга, — отвечаю я.
А затем я говорю подробно о тяжелой работе, о людях, загнанных нуждой. Жалуюсь на свою усталость и на боль в ногах.
Меня слушают с участливым вниманием.
— Хотите, я вам дам совет? У вас руки есть, голова имеется… Ну и довольно… Можно плюнуть на эту большую крепость и найти себе маленькую, но более приличную работу. Об этом я поговорю с вами завтра, а сейчас, — обращается она к остальным, — не будем тратить керосин и ляжем спать. Спокойной ночи.
Хане уходит в свою комнату.
Утром меня будит сама хозяйка. Просыпаюсь и вижу себя на голой скамейке с сумкой вместо подушки. Протираю глаза и убеждаюсь, что я один в этой обширной комнате, где вчера так много было народу.
— Куда они все ушли? — вырывается у меня вопрос.
— Известно куда: искать хлеба… Вас я