могилой для тех, кто ее защищает, и для тех, кто на нее нападает.
— Вы, значит, совсем отрицаете войну? — спрашивает мой сосед.
— А почему нет? — сейчас же откликается молодой еврей. — Война не бог: ее не грех и отрицать…
Спор разрастается. Чаще всего упоминается имя Александра Третьего.
— Да, он настоящий миролюбец, — слышится голос одного из сидящих на скамье; в полумраке не видать лица говорящего. — А вы знаете, что значит, когда царь не хочет войны? — слышится все тот же голос. — Это значит — царь воюет со своими верноподданными и боится, чтобы ему внешние враги не помешали добить внутренних…
Хане Ципкес чувствует себя настоящей хозяйкой. Случайные и постоянные ночлежники для нее не ночлежники, а дорогие гости. Она многих знает по именам и фамилиям, интересуется судьбой каждого, любит поговорить, и всегда у нее находятся слова участия. Она охотно дает советы и практические указания тем, кто впервые попадает в Ковно и над кем нависает беда.
Хозяйка входит к нам из смежной комнаты, слышит, что речь идет об Александре; она сейчас же вмешивается в разговор.
— Евреи, перестаньте заниматься царя-
