грустью и колкими мыслями, царапающими мое сознание.
Лишний я человек на земле. Кругом солнце, радость, любовь, а я стою в стороне, никому не нужный и ни для кого не интересный…
А все потому, что безграмотен. Ах, если бы научиться писать!..
Выхожу из гостиницы. Ко мне подходит старый еврей в черном котелке и с большой седой бородой.
— Можно вам сказать два слова? — обращается он ко мне по-еврейски.
Я утвердительно киваю головой, польщенный вежливым обращением.
— Ну, так пойдемте вот сюда, за угол, и я вам все расскажу…
Узнаю от старика, что его с женой и замужнюю дочь, только что родившую ребенка, выселяют из Ялты, согласно новому закону о черте еврейской оседлости.
— Исправник кричал, топал ногами я сказал, что если мы сегодня не покинем Ялты, то он нас отправит, как самых последних арестантов, — рассказывает мне дрожащим, взволнованным голосом седобородый еврей.
— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я.
— Чем? Вы можете нас окончательно спасти. У вас есть лошади. Вы все равно едете обратно… Возьмите нас… Будем всю
