конвертик, лети обратно и передай все это Серафиме Михайловне.
Делаю движение, чтобы уйти, но князь задерживает меня.
— Погоди, погоди…
Старик запускает два пальца в верхний карманчик тужурки и вытаскивает оттуда трехрублевую бумажку.
— Вот, возьми себе на сласти, — говорит он, передавая мне кредитку.
Четыре версты от Ореанды до Ялты мы скачем во весь карьер.
Подъезжаем к гостинице. Старика швейцара я чуть с ног не валю… Взлетаю наверх и стучусь во второй номер.
— Войдите, — слышу знакомый мне голос.
Застаю Бельскую перед большим зеркалом. Она налаживает прическу. Черные вьющиеся волосы зачесаны назад, и пышный узел закреплен длиннозубой черепаховой гребенкой, украшенной перламутром.
— Что это?.. Откуда?.. Какие цветы!.. Какая прелесть!.. С ума сойти…
— Из Ореанды. Сам великий князь прислал. И вот вам маленькое письмецо.
Бельская бросает поданный конвертик на диван, а из букета вырывает темномалиновую розу и быстро вкалывает ее в черный омут пышных волос.
Ухожу с тяжелым сердцем, с непонятной
