лопаточкой и большими голубыми, влажными глазами под пушистыми серыми бровями, рукой делает знак управляющему «быть вольно».
— А дальше что? — немного сиплым голосом спрашивает князь и запускает руки в карманы белой тужурки, тесно облегающей его мягкие, мясистые плечи. Такие тужурки носят морские офицеры.
— Ваше императорское высочество, ничего худого я не сделал, — просительным тоном говорю я. — Мы возвращались из Ялты… Захотелось пить… Никогда больше не буду… Ей-богу, не буду… Я артистку Бельскую свез и ехал обратно…
Великий князь ладонью руки отгибает раковину уха, склонив немного набок голову, остриженную бобриком.
— Как ты сказал? Кого привез?..
— Артистку Бельскую…
Старик выпрямляется и велит освободить меня. Низко кланяюсь и хочу уходить, но князь меня удерживает.
— Погоди немного… Позови мне Семена, — приказывает он управляющему.
Бывший матрос отдает честь, делает крутой поворот и уходит. Остаюсь вдвоем с великим князем.
— Где она остановилась? — спрашивает он меня.
— В гостинице «Франция», ваше импе-
