панным камнями, заменяющим ступени. Бельская кричит:
— Погоди, шалый!.. Ну и кавалер!.. Дай руку… Ведь тут и шею сломать не долго…
Сознаю свою вину, поднимаюсь и неловко подставляю ей плечо. Медленно сползаем вниз. Ощущаю близость женщины, слышу ее дыхание, прикосновение ее руки, и голова моя приятно кружится и сердце играет в груди.
— Вот так… А то бежит, дикий… Ну, ничего… подрастешь — мужчиной будешь…
Последние слова обжигают меня стыдом. Неужели она принимает меня за мальчика?..
Предрассветная тишина и холодное дыхание спящих гор. По крутой каменистой тропе среди корявой, ветвистой поросли взбираемся к вершине горы, откуда хотим смотреть на восход солнца.
Сумерки ушедшей ночи светлеют с каждым мгновением. Неведомо откуда льются потоки света, и перед нами неожиданно выступают темная зелень тесно растущих елей и серые выступы нахмуренных скал.
Кругом до того тихо, что даже наши легкие шаги и осыпающиеся камешки из-под ног производят шум, пугающий нас.
Неподалеку раздается сухой треск… Рука Бельской впивается в мое плечо… Мы оста-
