ку, он желает ей, как обычно, «светлых радостей».
Новая пассажирка хорошо сложена. Миловидное лицо с задорным, слегка вздернутым носом полно неиссякаемой радости. Весело горят большие глаза, густо оресниченные.
Только выезжаем из города, Бельская заявляет:
— Не люблю, когда две спины торчат перед моими глазами, — ничего не видно…
При первых звуках ее голоса я быстро оборачиваюсь.
— Ведь нас же двое! — восклицаю я.
— Ничего не значит… Садись на скамейку напротив меня, и одной спиной меньше будет.
Я удивлен, но подчиняюсь с удовольствием. На полном ходу вскакиваю в коляску и сажусь на указанное место.
— Мне говорил комиссионер гостиницы, что ты первоклассный «рассказчик окрестностей»… Правда это?
Артистка смеется. Две ямочки на щеках и поблескивание прищуренных глаз, полных жизни и счастья, рождают и во мне бодрое настроение.
Одет я сегодня довольно прилично. На мне новые ботинки на пуговицах, серые в полоску брюки и желтая косоворотка, опоясанная красным шнуром с кистями. Вчера подстригся, и кудри не лезут в глаза. Мыс-
