— Что там такое? — раздается тонкий женский голос.
Маленькая ручка в серой перчатке протягивается по направлению к показавшейся Балаклаве.
Быстрым движением поворачиваюсь на козлах, не без опаски обнимаю глазами королеву и отвечаю:
— Это Балаклава… Здесь во время войны погиб многочисленный флот… Один водолаз, нырнув до дна, видел эти суда…
— Когда это было?
— В прошлом году, — не задумываясь, твердо лгу я.
Королева удивлена. Мне нравится приподнятая бровь над серым ясным глазом.
Стелятся сумерки наступающего вечера. До Байдар еще десять верст. Королева забилась в угол коляски и молчит, и не смотрит.
Зато я беспокойно верчусь на козлах, заглядываю в коляску, надолго сохраняю в зрачках моих образ красавицы и перебираю в уме несколько ярких полосок из ее жизни, известных мне из рассказов Миши.
Она дочь бессарабского помещика, миллионера. За красоту, а, может быть, и за огромное состояние король Милан взял ее себе в жены. А потом, с обычной для ко-
