готовится, ежедневно посещает каретный двор, велит убрать, вычистить, вымыть, покрыть лаком лучшую коляску.
В один солнечный, ясный день приезжает бывшая королева. Весь Севастополь заинтересован. Особенно много сегодня гуляют в сквере около гостиницы Киста, — моряки и артиллеристы. Все чисто выбриты, лакированные ботфорты горят черным блеском, и мне кажется, что каждый из офицеров хочет сделать грудь свою шире и выпуклей.
В полдень мы подаем коляску. Миша собственноручно оправляет на мне манишку и красный галстучек бантиком и велит убрать упрямые иссиня-черные кудри, падающие мне на глаза.
Собирается народ. Шуршат по гравию сабли кавалеристов, и позванивают шпоры. Выходит королева. Одна. Одета в светло-серое платье с блестящей нитью перламутровых пуговиц позади. Никаких украшений. Без золота, без бриллиантов, и — ничего королевского. Милое улыбающееся лицо, матово-смуглое, озаренное большими темносерыми глазами, прекрасная, гибкая, молодая фигура и радостная полнозубая улыбка на правильно очерченных губах.
Офицеры подносят руки к вискам. Она, любезно блестя глазами, отвечает поклонами и, слегка приподняв платье, ставит
