элегантным. Ты получишь хороший на-чай. За это я тебе ручаюсь.
В восемь утра мы с кучером подаем открытую коляску, сверкающую на солнце черным блеском лакированных крыльев. Швейцар, низко сгибая спину и широко раскрыв парадную дверь, пропускает мимо себя человека в темносером пальто, в фетровой шляпе, с небольшой темной бородкой и длинными, ровно подстриженными на затылке волосами. Миша петушком бежит за ним, нежно дотрагивается рукой до локтя пассажира, когда тот поднимается на подножку экипажа, и, сняв свою комиссионерскую фуражку, желает пассажиру счастливого пути и светлых радостей.
Откуда Миша взял эти «светлые радости», я не знаю, но он решительно всем пассажирам повторяет это пожелание.
Пассажир грузно опускается на пружинное сидение, откидывается на спинку, снимает шляпу, проводит рукой по каштановым с проседью волосам, закинутым назад, устремляет грустный взгляд больших серых глаз на пристяжную и мягким грудным голосом роняет:
— Можно…
Кучер перебирает вожжи, натягивает их, чмокает, и мы срываемся с места. Кучер Данила любит быструю езду.
Едем. За нашей коляской рыжими клубами несется пыль. Жарко. Приступаю к
