ими грязными сапогами и давно не ной головой.
— Слушай, что я тебе скажу, — говорит Миша, слегка наклонившись ко мне: — сейчас придет пароход. Ты можешь себе стоять здесь, смотреть на все, что делается, а потом пойдешь в сквер, сядешь на скамейку и жди себе. А я уже к тебе подойду сам, и мы отправимся домой.
Я в знак согласия утвердительно киваю головой.
На далеком горизонте показывается темносерая полоска. Это дым от невидимого еще парохода.
Публика приходит в движение. Все глаза устремлены на горизонт, где вскорости появляется крохотный силуэт плывущего судна. Постепенно вырисовываются мачты, трубы и бело-зеленый остов кузова.
Комиссионеры, с такими же золотыми лентами на шапках, как у Миши, но с разными названиями гостиниц, выстраиваются в один ряд.
— Это «Владимир», — роняет кто-то из собравшихся.
— А я думаю, что это «Святая Ольга», — слышится возражение.
— Думать можно, но только надо знать, что «Ольга» третьего дня была и еще не вернулась из Константинополя, а вы хотите, чтобы она опять из Одессы шла сюда…
